«Папа, это – куст помидора, который я выращиваю!»
«Круто», – расстроился отец.
Я не запомню свое первое домашнее задание, потому что в моей школе их нет.
В классе нет парт, мы сели в круг, и я начал говорить: «Я – Марик, и я – первоклассник», все стали одобрительно хлопать и говорить: «Привет, Марик!»
Лысый мальчик слева похлопал меня по спине и подбадривающе сказал: «Ничего, парень, мы все тут первоклассники…»
Во всяком случае, я, как отец Марика, который не в курсе пока, что происходило у них в классе, слегка пофантазировал на эту тему…
Маленький Стасик стоит на другой стороне дороги и машет маленькому Марику своим коричневым портфелем, достаёт из него учебник по природоведению, где между страниц распрямляются вкладыши из жвачки турбо.
Стасик в пелене, практически незрим, сзади него валяется велосипед «Школьник» зелёного цвета, на самой школе какие-то хулиганы написали «Пасха – круто».
Стасик держит в руке апельсин и смачно ест его. На другой стороне стоит Марик. Он стоит спиной к Стасику, перед дверью в школу, на которой написано «Апельсин»…
Кличка в школе – «БондАрь». Кличка на работе – «Бо». Кличка дома – «Эй, принеси пожрать!».
Так-то меня называют Станислав….
Так вот…
Мой прадедушка – Стефан.
Всё, что я о нем знаю, что он то ли болгарин, то ли поляк, и что у него был турецкий мушкет, длинный такой, тяжёлый.
И вот выходил он в поле (а в поле тогда степные индюшки жили) и каааак из этого мушкета пи@данет со всей дури! Ни индюшки, ни слуха на ближайшие два часа, одни перья в воздухе летают.
Дедушка мой – Василий Степанович, герой Великой Отечественной войны, четыре ордена красного знамени, полковник артиллерии…
⠀
Папа мой – прекрасный человек. Профессиональный охотник. Волевой, сильный и очень добрый, несмотря на то, что суровый! Мой основной поставщик мёда, барсучьего жира, бобровой струи, меховой шапки, чучела тетерева, лосиных котлет, щук, кабанчиков, лосей, зайцев, белок, карасей…
С другой стороны, прадед мой – Гершон – был зажиточный еврей. Здоровый, борода длинная, сейчас только самые модные хипстеры так ходят. Дом большой, добра много, ложки серебряные… В первую мировую пришли немцы. В Белоруссии это было, в местечках… Побыли чутка и свалили… Ну, как-то перенесли, хоть и война.
Настал 41-й год… С рупора на берёзе Левитан моему дедушке сначала на русском, а потом на чистом Идише объявил (да и прабабушка на ухо нашептала): «Бежать надо, Гершун! Немцы идут, плохо всё будет! С твоей бородой и именем вообще лучше бы где-нибудь на Урале гильзы чистить…». А прадедушка ей в ответ: «Вы, ребяты, езжайте! – семья большая была, – А я останусь дом сторожить. Немцев в 14-м году помню, они нестрашные… Я им мацу втридорога продавал».