– Фарьяз, – повторил Верховный жрец Высшего посвящения, – Ты закончил обучение и прошел последний этап. Теперь миры открыты перед тобой. Они твои. А это, – он обернулся и сделал знак Хранителю со свертком, – Прими как древнее прославленное оружие и как символ возрождения власти Тьмы. Пусть все узнают его в твоей руке и содрогнутся!
Хранитель шагнул вперед. Черная ткань упала на пол. Фарьяз протянул руки, и когтистые пальцы сомкнулись на рукояти громадной секиры, когда-то принадлежавшей Аркандрилу. «Оплот Сканамбара» вновь обрел хозяина.
Внимательно осмотрев секиру, Фарьяз неожиданно взмахнул ею, описав вокруг себя полукруг. Посыпался раскрошенный камень задетой стены. На лезвии не осталось ни царапины. Фарьяз вскинул оружие на плечо… и демонически расхохотался.
– кХа!… – выдохнул, просыпаясь и садясь, Адо Ализьен.
– Ты чего? – рядом мгновенно проснулся Тэлмер.
– Да нет-нет, ничего, просто сон страшный приснился.
– Ничего удивительного, – пробурчал тоже разбуженный Шико, – В такой глуши сплошные кошмары и снятся. Например, о том, как мы останемся здесь навсегда, – он зевнул, – Ну вот, разбудили меня, и я теперь до утра заснуть не смогу… – продолжал ворчать он. На последнем слове Шико опять зевнул и, перевернувшись на другой бок, сразу же заснул.
Уже три дня, как друзья бродили по сплошным болотам, и не было им ни конца, ни края. «Великие Топи» – лучше не скажешь. И попали они в эти «Топи» волей и силой Повелителя Демонов, утверждавшего, что здесь более короткий и относительно безопасный путь обратно, в миры нормальной вселенной. И вот уже третий день красная стрелка «таскала» их по болотному миру, меняя направление чуть ли не каждый час и разыскивая место с очень многообещающим названием: «Омут Небытия». Но если бы не стрелка, то друзья давно бы уже затерялись и утонули в бескрайних просторах трясин. А так шагали они под постоянно пасмурным небом, по более-менее сухим кочкам, изредка проваливаясь не глубже чем по пояс; в некоторых местах гатили тропинку стволами чахлых деревьев, а на ночь обязательно находили удобный клочок суши, разводили костер и сушили одежду и обувь. А по вечерам друзей всегда ждал горячий ужин – жареная на вертеле болотная птица – умга или запеченная в углях рыбоящерица. Неугасимый факел, побывав в грязной воде, испортился и отказывался зажаривать дичь на лету, поэтому для охоты использовали арбалет Шико. А у Адо Ализьена нашелся моток длинной тонкой, но прочной и эластичной, жилы, которую привязали к стреле.