ЭТО ВОЛШЕБНОЕ СЛОВО «ОТБОЙ»
Дорогие дети! Если вожатый радостно прыгает с вами на дис-котеке, знайте: он радуется приближению отбоя.
Только после отбоя, в сотый раз крикнув «а ну позакрывали рты!!!» и мысленно «да, когда же вы заснёте», начиналось зудящее состояние ожидания.
Только после отбоя в детском лагере начиналась полноценная жизнь…
Спальные комнаты детей уже темнели.
Сквозь бойкое стрекотание сверчков доносился приглушенный детский шепот через открытые створки окон.
– Разговоры, 2-ой отряд!
Мгновенная тишина, и снова приглушенный шепот через не-сколько минут.
Еще несколько замечаний, последние
– а можно в туалет?
Строгое и почти страшное:
– Я ща кого-то выведу в коридор.
И тишина! Отбой!
Детский лагерь уснул оздоровительным сном.
Освещенную центральную аллею лагеря уже более полувека охраняли статуи полтора десятка пионеров. Они ещё не подозревали, что через четверть века будут с позором декоммунизированы.
Пока же, в жару и холод, застыв в гипсе, они несли почётную вахту на Центральной аллее детского лагеря.
Главным украшением аллеи была двухметровая гипсовая композиция «Девочка верхом на Дельфине». Постаревший гипс осыпался и пожелтел, но гениальное творение скульптора, по-прежнему, подчеркивали изящность и советский монуметаллизм.
Одинокая девочка сидела в чужой панамке и чьём-то купальнике. Одной рукой она держалась за плавник дельфина, а второй – как бы приветствовала солнце, ветер и первого встречного.
Первым встречным оказался Бекон.
– Вот раздолбаи! – беззлобно выругался он, снимая с девочки чью-то одежду.
Самые остроумные клички животным, вожатым и врспитателям, как ни странно, придумывают дети.
Это было чуть ли не единственным исключением в истории кличковедения лагерной жизни, когда погоняло «вдруг» закрепилось с подачи кухни.
– Танечка! Я буду яишенку с беконом!
Под беконом подразумевались или пара солидных отбивных, или четверть курицы, или, на худой конец, полкило свежей докторской колбасы с яичницей.
– Конечно, Константин Палыч! Десять минут!