Анастасий наклоняется к умирающему. Прислушивается к стихающим стонам.
И шепчет последнее, что хотел досказать:
«Как ты узнаешь, что не обманут нами? Пожалуй, я дам тебе подсказку. В мире, где ты, вероятнее всего, окажешься – жарко и душно. Там бывают туманы, есть реки и трясины. Встречаются даже леса!
Но данные наших навигаторов свидетельствуют о том, что в этой стране проблемы с осадками. Что-то там с небом не в порядке. Не знаю, как там умудряются выживать растения… Впрочем, у того мира свои законы, и откуда нам знать, какие они. Всё же иллюзорно, да и наш мир, признаться, тоже иллюзорен. При переходе одна иллюзия сменяется другой, и й той, другой, картинки могут быть причудливей привычных.
Как только ты выполнишь программу, совершится переход…»
– Да он вас не слышит! – кричит капитан. – Хватит!
Но Анастасий продолжает:
«Признаки этого перехода таковы: начнётся дождь. И когда ты почувствуешь его…»
Умирающий хрипит. Тяжкий, долгий выдох.
Чегоди трогает Афанасия за плечо.
– Время дорого, маг!
Смотрит на браслет-органайзер.
– Восемь часов сорок три минуты… Приступаем!
– Больно, Тима!..
Он замер, схваченный внезапным посреди апрельского полдня острым, жгущим кожу морозом.
Подбежал к жене, склонился над ней. И…
Стих рёв турбин красного ситикара.
…увидел, что от колёс машины к тому месту на обочине, где лежит, скорчившись, его жена, тянется широкая, тёмная полоса.
Крови.
Тимофей протянул руку, попытался поднять жену.
Она застонала, попыталась подняться. Но после первой же попытки тяжело осела на землю.
– Не могу… глубоко дышать… Кажется, рёбра…
С шипением открылась дверь ситикара и медленно, озираясь по сторонам, выбрался из салона водитель.
Молодой круглолицый парень со слегка вытаращенными то ли от испуга, то ли от природы глазами.
Губы его кривились и прыгали.
«Презрение или страх?»
– Я помощь вызову! – крикнул жене Тимофей и побежал к машине. – У меня же страховка есть!
Он подбежал к машине и схватил водителя за локоть.
– Вызови медицинскую службу! Вызови! Слышишь?
И затряс руку.
Водитель, разом придя в себя, отстранился брезгливо.
И, разжав правую ладонь, показал Тимофею синие линзы на потной коже.
– Видишь, гад? Оптокрректоры, импортный вариант! На биоклее! Вылетели… И ещё я из-за вас об руль ударился! Грудью…
И, сморщившись, левую ладонь поднёс к сердцу.