"БУМС"
Разум Йорвина погас прежде, чем он успел понять, что его чем – то ударили по затылку. Но удар, по счастью, был не слишком силен, и уже вскоре Йорвин обнаружил, что его куда – то тащат за ноги. Ушибленное место заныло как только он открыл глаза. Его тащили двое каких – то отморозков глубже в подворотню. Сейчас, наверное, будут грабить. Ничего удивительного в этом не было. Веслоухий деревенщина из дальнего хутора в крупном городе сияет поярче, чем полыхающее чучело Зимки в праздник Солнцеворота. Пока Йорвин пытался собрать осколки сознания, разбойники переговаривались.
– Блин, какого хрена он весит целую гору? Я уже замонался его переть!
– Заткнись! Задолбал канючить. Вон виш, уже и урода етого разбудил своим нытьем.
Йорвин мог бы поклясться, что голоса ему знакомы. Развить свои догадки ему не дали. Один из грабителей подошел и от души заехал Йорвину в глаз кулачищем. Юноша вновь очнулся когда его обступила целая рота негодяев. Отморозки затащили его глубоко в подворотню под навес, возле которого их дожидались… именно те наемники из трактира.
Навес был широк, а под ним находилась дверь в подвал. Один из наемников открыл дверь и отошел в сторону, пропуская своего командира. Из подвала вышел человек высокого роста, но чрезвычайно худой, почти скелет. Кожа бледная до невозможности. Под глазами пролегли черные тени. Пальцы его были длинные и тонкие, с длинными острыми ногтями. А глаза его… Глаза его были черны как ночь, и выглядело это столь жутко, что у любого человека пошел бы холод по спине. Несомненно, субъект этот был самым настоящим вампиром. Вампир заговорил:
– Тот самый, который ободрал Родана давешним вечером. Опрометчиво и нахально с твоей стороны.
– Не говори мне, кто я, и я не скажу, куда тебе идти, – ответил Йорвин, чем немало разозлил вампира. Тот одной рукой схватил Йорвина за ворот рубахи и поднял над землей.
– Сопли длинны мне дерзить, мальчишка! – прошипел тот, после чего швырнул юношу в груду гнилых досок как мешок с соломой, – Обыскать его.
Тут прихвостни кровососа вытащили Йорвина из груды мусора и стали урабатывать его ногами, как можно. После чего вывернули все карманы и выпотрошили сумку. Когда дело дошло до выручки, по толпе прокатились довольное ржание и свист. Таких "везучих" дней, как этот на памяти Йорвина еще не было ни разу.