, Кэннё имел право использовать в гербе знак императорской семьи.
В одиннадцать лет он стал одиннадцатым главой школы. Знамение? Случайность? Насмешка судьбы?! Время, подумал монах. Вечно голодное время, как ты безжалостно!
Где тот мальчик?
– О будда Амида, пусть твои поучения направляют меня в течение дня, руководят моими отношениями, работой и отдыхом…
Десять лет великий Хонган-дзи в Исияма сопротивлялся Демону-повелителю Шестого неба. Десять лет побед и поражений, клятв и измен. Кэннё не было в стенах обители, когда кольцо осады сомкнулось вокруг святой крепости. Он метался по провинции Кии, от одного князя к другому, стирал язык до корней, пытаясь найти союзников – просил, грозил, обещал. В монастыре, верен традиции, он оставил сына, передав тому руководство осажденным Хонган-дзи. И тут судьба, будто пьяный сказитель, повторила свою давнюю шутку – в монастырь прибыл гонец императора. Божественный микадо требовал немедленной капитуляции. Защитникам вменялось в обязанность покинуть Хонган-дзи, за что им даровалась жизнь, прощение и возврат иных храмов, захваченных во время войны.
– Славься, будда Амида!
Сын Кэннё подчинился. Отец бы ещё мог сопротивляться, отец славился крутым нравом, а сын не рискнул. Обитатели Хонган-дзи ждали, что их заклятый недруг, Демон-повелитель Шестого неба, поступит так, как уже бывало не раз – презрев волю императора, проявит коварство и вырежет подчистую всех монахов-воинов, едва те окажутся вне крепостных стен. Но нет, демон внезапно явил милосердие, в точности выполнив условия договора. Впрочем, как только монахи покинули Хонган-дзи, монастырь загорелся, подожженный с четырех концов. Огонь достигал облаков, дым скрыл ужасное зрелище от взглядов. Вскоре на месте святой крепости чернела гора пепла.
Одни говорили, что это была месть демона. Другие – что такова воля богов. Третьи кивали на нелепое стечение обстоятельств. Но Кэннё знал доподлинно: монастырь сжег его сын, не желая, чтобы грозные укрепления достались врагу.
В сыне всё-таки было много от отца.
– О будда Амида! Если в моей стране после обретения мною состояния будды останется место для ада, царств голодных духов и животных, пусть я не достигну высшего просветления!
Эпоха Тэнсё, думал монах, оглядевшись вокруг. Девятый год эпохи. Девиз правления: «Небесная справедливость». Какая тонкая ирония! Куда честней иное название: Сэнгоку Дзидай, «Эпоха воюющих провинций».