Под смех и громкие разговоры Вирате наконец удалось пристальнее взглянуть на лорда Арвэна. Он выглядел высшим аристократом до кончиков ногтей. Породистое лицо с узким прямым носом, черные брови, разлетающиеся в стороны, словно крылья ласточки, темные глаза в которых клубились боль и ярость, тонкие губы, четко очерченные и слегка изогнутые в брезгливой гримасе. Высокие скулы и подбородок достойный резца скульптора можно было уже не упоминать.
Его костюм так же соответствовал канонам ненавязчивой роскоши, которые разъясняла и показывала Вирате мать, много лет прожившая в столице.
– За модой гоняются мотыльки-однодневки, Вира, фаворитки, любовницы и прочий сброд желающий украсить шумом и блеском свое недолгое сияние. Истинный аристократизм в другом. Взгляни, – леди Гират достала из шкафа синий жакет, в котором ежедневно совершала конную прогулку, – фасон этой вещи не меняется много лет, когда он износится, мне сошьют другой, точно такой же.
Тогда девочка была еще слишком мала, чтобы понять слова, но она впитывала в себя знания обо всем, что ее окружало и со временем научилась чувствовать то неуловимое, что называлось аристократизмом.
Белоснежные манжеты и воротничок рубашки, строгий галстук из дорогого матового шелка. Темная ткань так лежащая на фигуре, что камзол кажется второй кожей. Один перстень на левой руке простой золотой овал и в нем герб, вырезанный на черном камне. Ни золотого шитья, ни звенящих брелоков на цепочке, ни модных в последнее время массивных золотых пуговиц. Все подчинено единому сдержанному и очень мужскому стилю.
Рассматривание лорду не понравилось. Он оторвался от крокетов, и в свою очередь вперил в девушку тяжелый взор, только на второй минуте сообразив, что за столом сидит незнакомая ему дама. Мадам Клодин заметила его взгляд и поспешила представить их друг другу:
– Лорд Арвэн, вы не успели познакомиться с нашей новой гостьей, леди Вирата, баронесса Гират.
Геральдика и знание большей части аристократических родов входило в образование всех аристократов, так что Вирата нисколько не удивилась, услышав великолепное презрительное «пфе» от черноволосого красавца. Пограничных баронов в столице считали кем-то вроде тупых дуболомов, умеющих только сражаться.
В чем-то, пожалуй, утонченные лорды были правы, но граница империи не сдвигалась уже полвека, а дороги стали значительно лучше и безопаснее, так что даже в Пограничье успело вырасти поколение лордов, умеющих держать серебряные вилки, разбираться в астрономии и танцевать павану.