Стоит мне об этом подумать, как Элен теряет равновесие и падает с самого верху извилистой горки. Я подлетаю одним прыжком, ловлю ее и начинаю раскачивать в воздухе, как будто так и надо и это у нас такая игра. Она визжит от восторга и расставляет в стороны руки, как крылья, а я подыгрываю, изображая звук самолетных двигателей.
Элен счастлива. Я тем более: травмированное плечо совсем не болит и отлично работает. Нам обоим весело.
Но тут девочка замечает, что в воздухе ее кружит не мама.
– Мамочка! – верещит она на весь парк.
– Не бойся, Элен! Я здесь! А это Чейз, твой брат!
– Хочу вниз! – Она раскраснелась и громко плачет.
Я ставлю ее на землю. Она опрометью бросается к Корин, которая несется ей навстречу.
Только этого мне не хватало. Отношения с новой отцовской женой у меня и без того непростые, а теперь она решит, что вдобавок ко всему я терроризирую ее маленькую дочь.
– Простите, – смущенно мямлю я. – Я не хотел ее напугать.
– Я все видела. Спасибо, что не дал ей упасть.
Она говорит приятные, в принципе, слова. Но слышали бы вы, как она их произносит – слишком вежливо и чрезвычайно сухо. Как будто я ей не пасынок, а не пойми кто.
Элен уткнулась лицом матери в живот и отказывается поворачиваться ко мне.
– Кажется, я ей не очень нравлюсь.
– Она тебя побаивается, – уже мягче говорит Корин.
– Побаивается меня?
Что такого я мог натворить, чтобы от меня в страхе шарахалась четырехлетняя сестренка?
Додумать эту мысль мне не дает громкий автомобильный гудок. Рядом с нами тормозит фургон с надписью «Эмброз электрик» на борту.
Водительское окно опускается, из него высовывается отец.
– Корин, к половине шестого разжигай гриль! Я привезу стейки. Таких громадных ты в жизни не видела. – Потом он видит меня. – Чемпион, а ты что здесь делаешь? Почему не на тренировке?
– Ты забыл, что сказал врач?
– Но рука-то прошла.
– Прошла. – Я постукиваю себя пальцами по голове. – А про сотрясение забыл?
Отцу явно неприятно это слышать.
– Этим твоим врачам дай волю, они тебя на всю жизнь в пленку с пузыриками упакуют. Слушай, может, на ужин зайдешь? Накормлю тебя первоклассным стейком. На кроличьем корме, которым пичкает тебя мамаша, физическую форму не восстановишь.
– Спасибо. Как-нибудь в другой раз, – отвечаю я, а потом говорю, чуть помявшись: – Я видел твою чемпионскую фотографию, у директора в кабинете. Я не знал. В смысле, когда-то, наверно, знал, но после…