– Это вы на учение Канта намекаете? – хитро прищурясь, спросил он.
– Ну а разве не он автор аргумента о том, что «утверждения нами принимаются из-за логической неизбежности, а потому, что они служат необходимыми предпосылками к разумному рассуждению»? – процитировал Каховский Канта, понимая, что Красевич после этих слов может опоздать на лекцию.
– Так! – удовлетворенно произнес профессор. – А конкретнее?
– Конкретнее? Извольте! – проговорил Каховский. – Я ни в коем случае не хочу вас сейчас задерживать, тема-то очень масштабная. Просто кто как не вы сможет мне помочь? Я что хочу сказать? Моя мысль о ключевой фразе может в большей степени показаться относящейся к сфере мистики или даже колдовства, но, мне кажется, здесь работает какой-то общий закон. Как в молитве, мантре или колдовском заговоре. Или как у Канта…
Адвокат чуть было не сказал «у вашего Канта», но вовремя осекся.
– То есть его ключевая мысль в чем? – он продолжал. – Человек должен поступать не так, как гласит писаный закон, это само собой, а так, будто его поступки – это всеобщий закон и есть. Только так и не иначе! Если все будут поступать так, то все будут счастливы и сольются с природой.
– Но этого нельзя допустить, пока все преступники не отбудут наказание до конца, – подхватил профессор любимую тему. – Если цель права и наказания в том, чтобы добиться порядка и тем максимизировать благополучие в обществе, а с обществом предстоит покончить, то наказание не служит никакой цели!
– Виктор Михайлович! – замахал Каховский руками. – Вы правы, и в вас сейчас говорит криминолог и философ. Но я не об этом.
Красевич насупился, как будто обидевшись, что его так бесцеремонно перебили.
– Я о том, – продолжал адвокат, – что раз существуют всеобщие законы для любого действия, или во всяком случае мы должны действовать так, как будто существует этот всеобщий закон, значит, если взять более узко, я могу и должен говорить присяжным только то, что предписано этим всеобщим законом. Или, точнее, не забыть сказать именно это, иначе они не услышат. Они же – общественная совесть, как я уже выразился, а значит…
– Вам надо поработать над понятийным аппаратом, – настала очередь Красевича перебить Каховского. – И над вашей мыслью еще придется потрудиться. Не совсем понимаю. Вы хотите найти какую-то формулу, чтобы, выступая перед присяжными, обязательно добавить ингредиент, который превратит вашу речь из потока слов и аргументов в решение присяжных в вашу пользу? – спросил профессор.