Зло прикурив сигарету, которую вытащила из его пачки, я присела на табурет и задумалась.
Игорь жил у меня уже третий день. А эта, как он ее назвал, сука, даже не сломалась. Сегодня она разговаривала со мной более сухо, чем вчера. То ли жизнь без муженька ей кажется маслом, то ли я чего– то не допонимаю в семейной жизни.
– Ты что? Куришь? – настолько удивленно среагировал Игорь на сигаретный дым, только что войдя на кухню, что я без слов затушила окурок в блюдце, из которого уже вываливались бычки.
– Надо сходить в магазин, – буркнула я недовольно, с досадой понимая, что все же не могу совладать с эмоциями. – Нет ничего, что можно съесть. А я почти целый день не ела.
– Прости, прости, – снова обеспокоенно засуетился брат и полез в пустой холодильник. – Ты же знаешь, я когда нервничаю, всегда много ем.
Я, конечно же об этом не знала, но говорить ему ничего не стала, со вздохом поднялась и прошла в прихожую, одеться для похода в магазин.
Он сунул мне в руки две пятитысячные купюры, и я настолько легко их взяла, будто это было какой– то обыденностью. Деньги у меня были и свои, я могла возразить, но раздосадованным, что опять нужно будет напрягать и без того ноющие ноги, я со злостью их свернула и хмуро уткнувшись в воротник пальто, быстро зашагала по проспекту.
К слову сказать, я не привыкла роскошно жить. К роскоши я относила не только одежду или автомобиль, но и еду. Поэтому, на себя много не тратила, обходясь самым необходимым, отчего, замерла перед витринами магазина и даже немного оторопела.
Многообразие продуктов, ранее не колыхали мой аппетит, но я уже знала, что Игорь не будет есть обычную гречку с молоком. И теперь, испытывая неимоверно зверский аппетит, я с обильным слюноотделением осматривая румяные копченные вырезки и вкусно пахнущие мясные рулеты, понимала, что так легко отсюда не уйду.
Две купюры, быстро разошлись и я, загруженная с двумя огромными пакетами, снова еле передвигала ноги по ступенькам, до своей квартиры, в душе проклиная и Игоря, и его непутевую жену.
Я еще лежала в постели, когда в открытую дверь просунулась лохматая шевелюра Игоря и прошептала, что эта сука сломалась. Не открывая глаза, я громко вздохнула, дотянулась до халата и зевая вышла из комнаты. В кухне, от сигаретного дыма щипало глаза, но я, даже не отреагировала на это, села за стол и снова зевнула. Щелчком выбила из пачки брата сигарету и закурив, откинула голову назад, словно хотела лишнюю минуту доспать.