– Вы, например, – хмыкнула Старая Дама. – Прекратите, Айно. Вам не к лицу подобные хитрости. Я уже сказала, что Рексу потребуются все верные люди. Ну а если возникнет обстановка, с которой компьютеры не смогут справиться, это будет означать лишь одно – Гнездо обречено. Да и как только начнет функционировать запасная база во главе с Малышом, нападение на Долину потеряет всякий смысл. Кроме того, при необходимости мы всегда можем организовать появление в Гнезде фантома любого из вас… кстати, почему это мне никто не докладывает о судьбе девочки, ну, которая открывала в карцерах замки? Она, конечно же, воровка, и все такое, но она спасла Вас, Айно, и мы обещали ей свободу, безопасность и кое-какие деньги. Надеюсь, мы выполнили свои обязательства, и с нею все в порядке?
Айно и близнецы смущенно переглянулись.
– Что такое? – нахмурилась Старая Дама. – Что это еще за смущение нарисовалось на ваших лицах, господа? Как это прикажете понимать? Вы нарушили данное мною слово?
Айно вскинул руки в резком отстраняющем жесте.
– Ни в коем случае! Просто стыдно признаваться, что девчонка обвела нас вокруг пальца, как несмышленышей каких-нибудь. Но тут уж… воровка она и есть воровка. Воровка ворует, даже если украденное ей нахрен, простите, не нужно, из любви к искусству ворует. Горбатого только могила исправит.
– Объяснитесь, – холодно сказала Старая Дама.
– Оставлять ее на Азере было никак нельзя. Ну, непорядочно, что ли. Мы-то сами собирались немедленно лететь на Фити-на-пятьдесят, это самое удобное место для подготовки эскапад вроде экспедиции на Рибартон, и все такое. Понимаете, сударыня, мы только что вырвались из плена, все прошло совершенно замечательно и более чем удачно. Я не оправдываюсь, я просто объясняю: мы были радостные и счастливые до полного обалдения, эту Ану воспринимали уже как полноправного члена команды, как свою. Ну, вот, на радостях и предложили захватить ее до "Фифти", а там, мол, и разбежимся в разные стороны.
Айно почесал в затылке и смущенно пожал плечами.
– Продолжайте. Я слушаю.
– Дело в том, что за эти несколько дней она умудрилась поставить себя так, будто всю жизнь была нашим товарищем, соратником и, вообще, своя в доску. Никаких постельных поползновений с ее стороны, а вот именно что товарищем и соратником, – поспешно добавил он, взглянув в лицо комтессы.