– Зараз стрельну! – крикнули от пулемета. Голос надорванный. Такой «сейчас сорвусь» голос. Ефиминюк дежурит, понял Иван. «Блять».
– Отставить! – спокойно приказал Иван. – Пароль! Слышите? Пароль: свадьба!
Молчание.
В одно мгновение Иван, покрывшийся холодным потом, решил, что Ефиминюк его все-таки пристрелит. Самое время. Просил же, подумал Иван в сердцах, не ставить психов в дозоры. «Людей не хватает, сам понимаешь…» – так, кажется, говорил Постышев? «Некем дыры затыкать».
«Угу. Если меня этот идиот накроет очередью, людей у нас будет хватать капитально. Все дыры закроем – моими окровавленными ошметками». Пулемет НСВ 12.7 миллиметров, такие на армейских блокпостах стояли. Пуля со стальным сердечником любую кость перешибет за милую душу.
– Пароль: свадьба! – крикнул Иван, уже не надеясь, что его услышат.
Молчание.
– А хто идет? – спросили оттуда наконец.
– Жених идет!
Еще заминка. Потом негромкое «клац». Пулемет сняли с боевого взвода.
– Иван, ты, чи шо?
Иван хотел выматериться в голос, но сил уже не было.
– Я.
– Тю! – сказали с блокпоста.
«Вот тебе и тю».
– Выруби свою лампочку, я тут ослепну сейчас!
Вымазанный в грязи с головы до ног, Иван дотопал до блокпоста и оглядел вытянувшегося по струнке Ефиминюка.
– Кто старший дозора? Почему один?
– Та это… – сказал Ефиминюк.
– Кто старший? – повысил голос Иван.
Ефиминюк замялся.
– Сазонов старший. Ты уж звиняй, командир. Та я ж не со зла. А Сазонов, он здесь… Тильки его позвалы на полминуты.
Так. Сазонов, значит.
– Кто позвал?!
– Та я що, крайний? – удивился Ефиминюк. – Не можу знать.
– Распоясались, – сказал Иван.
Он сдвинул Ефиминюка в сторону, перелез через мешки с песком. Пошел к свету.
«Василеостровская» – станция закрытого типа, на ночь все двери запирались, кроме двух: одна вела на левый путь, другая – на правый. Выставляли дозор и на служебную платформу, которая ближе к «Приморской», но не всегда. Когда в Заливе начинался «сезон цветения» и всякая дрянь лезла из туннеля – только успевай нажимать на спуск.
Сегодня дозор облажался. «Сазон, битый волчара, ты-то как умудрился?» Расслабились. Феномен Бо – на жаргоне диггеров. Когда косяк допускает тот, от кого этого никак не ожидаешь.
«Василеостровская» никогда не относилась к красивым станциям, как, например, «Площадь Восстания», где высокий свод, тяжелые бронзовые светильники, колонны с лепниной и роскошная, «сталинская» отделка зала. «Васька», как называли станцию фамильярные соседи с «Адмиралтейской», была аскетичной и суровой, готовой выдержать голод, холод, атаку тварей и спермотоксикоз защитников. Чисто питерская станция-крепость.