Савельев снова потер пальцем правую бровь.
– Так, с кроликами более-менее понятно. К следующей оперативке на моем столе должны лежать данные на этого Добролюба.
– Есть, – ответила Рита.
Фомин выдержал паузу и добавил:
– Боюсь, что данные на пользователя Голограм мы сможем получить только через запрос в Америку.
– Это проблема?
– Это могло стать проблемой, если бы владельцем сети не был тот самый Поляков. Есть надежда, что он предоставит нам нужную информацию.
– Значит, делайте запрос и ко вторнику мне на стол – не полудохлые версии, как вы это любите делать во время раскачки, а обоснованную информацию по всем подозреваемым, с четкими мотивами. Фомин, все упущенные допросы восполнить.
– Есть, товарищ генерал.
– На данный момент вы абсолютно не подготовлены, пришли на оперативку с полупустой информацией, а кое-кто с абсолютно пустой головой.
Савельев из-под очков выразительно посмотрел на Фатрушева.
– По поводу СМИ: с ними общаться осторожно, не дразнить. Ежу понятно, что они сейчас не успокоятся – такая вкусная тема, которую можно обсуждать бесконечно, чего мы себе позволить не можем. Руководство уже требует результатов. И они должны быть.
– Понял, товарищ генерал, – сказал Фомин.
– Свободны. – Произнес Савельев и, развернув кресло в сторону экрана, включил на повтор запись последнего эфира Полянской.
– Эх, а не подкрепиться ли нам, товарищи, прямо с самого начала этого замечательного утреца? – Бодрым голосом предложил патологоанатом Леня Антонов, всегда прибывающий в отличном настроении, несмотря на специфику своей профессии.
Ничего не имея против дельного предложения, все направились в столовую. Рита, по инерции глядя на то, что кладет на свою тарелку муж, мысленно размышляла о Полянской.
«Печально закончила свой путь Лерон. Столько усилий, бессонных ночей с проведением розыгрышей и мгновенное фиаско. Потом новая попытка восстать из пепла, и в итоге – такая жуткая смерть в прямом эфире. Вот уж на самом деле: жизнь и смерть напоказ. Несчастные дети остались без матери, и муж…. А вот степень печали мужа надо бы проверить. Фатрушев упомянул, что тот старательно изображал горе».
Олег Фатрушев взял большой стакан с компотом, выпил залпом и потянулся к новому.
– Эй, что происходит? – спросил его Фомин.
Олег вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб и с высоты двухметрового роста взглянул на Егора.