И отпустил меня в комнату где жили я и мама. Я помню, что там висела занавеска, и я спряталась за нее. Мне было до обморока страшно. Мне хотелось убежать куда-то далеко-далеко. Спрятаться, и чтобы никто меня не нашел. Но уже своим маленьким детским сердечком я понимала, что произошло что-то очень страшное с моим братом, и что жизнь прежней не будет уже никогда. И что все самое страшное еще впереди. Я сидела там и боялась, что он опять придет, и чудовище опять вернется вместе с ним, и опять что-то жуткое сделает со мной.
И вот в этот момент, я не знаю почему – не знаю и все! – я вызвала в своей памяти глаза этого мальчика из своего сна. И зажмурилась, пытаясь вспомнить эти глаза в мельчайших подробностях. Красивые темные глаза, озера, в которых можно утонуть. Там, в них, в этих глазах, было что-то такое, что давало силы. Давало силы жить дальше. «Он меня обязательно найдет, или я его найду», – сказала я себе. – Найди меня, мальчик. Пожалуйста! Спаси меня. Меня некому спасти. Меня никто не любит»…
Слезы все катились по щекам, болела рана на руке и болело горло, так что было больно глотать, но я держалась за «эти глаза», как держится утопающий за соломинку. С той самой страшной ночи и всю мою дальнейшую жизнь меня держали эти глаза! Маме я сказала, что сама порезалась… Но детства у меня больше не было.
У нас в доме было три предмета, которыми меня бил мой брат. Провод от пылесоса. Черный, резиновый, бьет очень и очень больно. Полосы от него не заживают долго и болят. Толстый кожаный военный ремень. Бьет больно, но все же не так, как провод от пылесоса. И толстый длинный кусок резины для занятия спортом. Тоже очень больно.
Знаете, как пережить тот момент, когда вас бьют? Надо считать удары. Один. Два. Три. Кричать и звать на помощь бесполезно. Никто не придет. Кому-то об этом говорить и жаловаться нельзя. Будет хуже. Так меня убеждали. И я верила. Знала ли моя мама? Да, знала. Но ничего не могла изменить. Она пыталась. Я пишу это, и мое сердце обливается кровью. Ее дочь, маленькую девочку, избивали… Девочку, которую никто не хотел, не жалел, не любил. Но наверное, она делала все, что могла. Мама договорилась с нашей соседкой о том, что я буду часть дня оставаться у нее. Но это не понравилось моему брату. И если я, чтобы спрятаться от него, шла к соседке, дверь которой была рядом с нашей, брат возвращал меня и сильно бил за то, что я пыталась спастись!