Через пятнадцать минут они подъехали к «Короне» и остановились метров за тридцать от входа. Большое трёхэтажное здание светилось огнями. Этот ресторан посещали небогатые бизнесмены и мелкие чиновники, а также бандиты низшего звена типа Лопе. Цены здесь были умеренные, но кухня очень неплохая. На первом этаже, где был ресторан, имелось ещё казино, а гостиница и комнаты с девочками располагались на втором и третьем этажах. Таких заведений было немало в Россине, но туристы, приехавшие на Москану ради пляжей с белым песком и жаркого солнца, здесь никогда не появлялись, поскольку в таких заведениях часто бывали бандитские разборки со стрельбой и поножовщиной.
– Пошли, Макс, – сказал Гуга, как только машина остановилась.
– Не спеши, – ответил Груббер. – Ты ничего не замечаешь?
– А что я должен заметить? – удивился мексиканец.
– Обычно здесь должны стоять много машин посетителей, а сейчас ни одной нет.
– Ну, и что это значит?
– Пока не знаю, – задумчиво произнёс Макс. – Но согласись, что это подозрительно.
– Разберёмся на месте! – нетерпеливо воскликнул Гуга.
– Нет! – твёрдо сказал Груббер. – Сначала проверим. Бритва, иди посмотри.
Бандит по кличке Бритва, сидевший около водителя, кивнул и вышел из машины. Жилистый и подвижный, он быстро дошёл до входа в ресторан и скрылся в дверях. Своё прозвище он получил из-за того, что всегда носил в кармане опасную бритву.
– Где тебя научили быть таким осторожным, Макс? – спросил Гуга.
– На войне, – ответил Груббер.
Мексиканец вздохнул, но спорить больше не стал. Он откинулся на спинку сидения и отвернулся к окну.
Бритва вернулся через пять минут. Он плюхнулся на сидение и повернулся к Максу.
– Зал пустой, – доложил он. – Официанты скучают. Я подошёл к ним и спросил, почему нет посетителей, а они сказали, что только что открылись и ещё никто не успел прийти.
– Видишь, Макс! – опять воскликнул Гуга. – Всё в порядке. Можно идти и брать Волка. Сейчас он наверняка уже пьяный, и мы возьмём его тёпленьким.
Груббер размышлял. С одной стороны, всё это было подозрительным, но с другой…. Лопе был мелким гангстером и вряд ли придумает какую-то хитроумною ловушку. Ещё со времён войны у Макса выработалось чудовищное чувство самосохранения, и он всегда остро чувствовал опасность. Такое чувство у него возникало и сейчас, но умом он понимал, что Лопе не станет организовывать засаду ещё и потому, что не мог знать, что за ним уже началась охота. Наверное, к старости у меня возникла мания преследования, подумал Груббер.