– Давайте только ничего не будем есть, а отдадим всё это детям.
Теперь настала очередь подняться посреди кухни гостю. Достав в полной решимости из-под шинели бумагу и ручку, незнакомец сказал:
– Пишите заявление!
Куда писать заявление, такие вещи Семён Семёнычу не надо было объяснять, такие вещи Семен Семеныч понимал с полуслова, потому что был настоящим советским человеком.
– Жалованье вам хорошее положим! – сообщил незнакомец. – Опять-таки сыты будете. Детишкам подарки снова сможете дарить.
При словах о детишках Семён Семёнович потянулся к собеседнику и с напряжением произнес:
– А не могли бы вы и детишкам жалованье положить!
– И детишкам положим, и их родителям, но не всем сразу. Пишите заявление!..
Мораль… то есть интермедия
Тут в полемику с автором вступает Мораль – женщина средних лет, что называется «при всём», но это «всё» скрыто под одеждами, которые к нашему времени изрядно износились.
«Ни одно произведение о настоящем советском человеке не должно оставаться без морали», – говорит Мораль.
«И ни одна сказка без присказки», – добавляет автор.
«Будьте бдительны к новым чувствам и эмоциям, – сообщает Мораль. – Ибо неизвестно, откуда и с какой целью они приходят. Станьте хозяином своей души. Если вы им не станете, обязательно превратите свою душу в коммуналку… что, в общем-то, тоже… с учетом запросов времени, не так уж и плохо… Я всё сказала!»
«И я там был, мед-пиво пил (с пряниками и конфетами), по усам текло, но в рот не попало», – подумал автор.