В Америке Воска весьма ловко организовал плодотворный антишпионаж, благодаря которому добился для нас и для себя значительного политического престижа; но об этом позднее. В России были более значительные затруднения, но мы их преодолели, хотя уже после революции.
Деньгами мы не работали, т. е. никого не подкупали. Но я поддерживал приличных людей, своих и чужих, когда узнавал, что они нуждаются. Я это делал без просьб и деликатно; понятно, что в такое бурное время многие не по своей вине попали в нужду.
Мы трое: я, Бенеш и Штефаник – были вполне сознательно независимы от американского фонда. Жалованье в лондонском университете было небольшое (во время войны университет экономил), зато я получал значительные гонорары за свои статьи. Кроме того, благодаря личной помощи моих друзей-американцев я был обеспечен. Д-р Бенеш, как уже я говорил в самом начале, вложил в наше «предприятие» деньги; на его личную жизнь ему тоже хватало. У Штефаника были тоже свои средства – эта независимость очень хорошо действовала на наших людей. Производило хорошее впечатление и то, что мы жили скромно; об этом ходили даже анекдоты. Были люди, которым хотелось бы иметь более блестящее представительство. Но нам это так называемое представительство не было нужно, ибо мы работали; в последнее время оно пришло само собой. Когда я приехал в Америку, земляки приготовили мне помещение в лучшей гостинице; стала необходима большая квартира из-за множества посетителей. К нам можно было применить поговорку, – мало денег, много музыки, – мы работали все по убеждению и с удовольствием, а потому нам хватало и малого. Мы за копейку сделали больше, чем немецкие и австрийские дипломаты за сто тысяч: такой дешевой иностранной пропаганды, кажется, нигде не было; не буду кокетничать скромностью и скажу: не много было политических движений столь основательно продуманных, как наше[1].
Я выехал из Парижа 24 сентября 1915 г. для постоянного, или по крайней мере продолжительного пребывания в Англии. Бенеш остался в Париже, оттуда он, как и Штефаник, ездил в Италию; таким образом, мы имели официальных представителей во всех главных союзнических государствах. Кроме того, в Лондоне и Париже мы могли вести и вели переговоры с итальянским и иными послами. У нас никого не было только в России.