Уоррен XIII и Всевидящее Око - страница 12
– Я-то вам верю, мистер Фриггс, – сказал Уоррен. – Но тетю Аннаконду это не остановит. Она убеждена, что Око существует на самом деле.
Мистер Фриггс печально покачал головой.
– Неприятно это говорить, но порой я думаю, она вышла замуж за твоего дядю только ради того, чтобы подобраться к воображаемому сокровищу.
В последнее время Уоррен тоже ловил себя на такой мысли. При дяде тетушка становилась ласковой, будто котенок. Но стоило Руперту отвернуться (или задремать на кушетке в холле), и она принималась выдергивать из буфетов ящики и разламывать на части рояль. И никогда не прибирала за собой. На отель ей, видимо, наплевать!
– Рано или поздно она сдастся, – сказал Уоррен. – Она уже все комнаты и коридоры обыскала. Уже и заглядывать больше некуда.
– Надеюсь, ты прав, – ответил мистер Фриггс, покосившись на часы. – Но боюсь, в данный момент она ищет не Око, а свой ужин. Не заставляй ее ждать.
Уоррен сообразил, что снова изрядно задержался. Помчался обратно в лифт и спустился на второй этаж, там сгрузил подносы на старую тележку – она, как и всё прочее в отеле, видала дни и получше. Развернувшись, Уоррен повез ужин в главный обеденный зал. Посреди зала стоял огромный стол красного дерева: когда-то здесь накрывали банкеты на двадцать человек. Уоррен еще помнил времена, когда торжественные ужины происходили каждый вечер. Нарядные гости спускались из номеров в зал, вели оживленную беседу, звенели бокалы, в стороне музыканты играли бодрые мелодии. После ужина – танцы, обычно до глубокой ночи.
А теперь в обеденном зале сумрачно и холодно, точно в пещере. Уоррен толкал перед собой скрипучую тележку, ее колеса громко дребезжали. Над головой люстра: когда-то она ярко сверкала, а теперь ее выключили, чтобы сэкономить электричество. Вместо люстры зажигали свечи, и причудливые тени метались по стенам.
Уоррен поставил тарелки с рагу и корзинки хлеба на разные концы стола – для дяди и для тети. Между ними – крошечную тарелку овсянки для себя. Как раз когда он переливал шипучку с экстрактом сарсапарели (излюбленный напиток дяди Руперта) в стакан, послышались шаги. Уоррен поднял голову: тетя и дядя вошли в огромный зал. Ровно пять – их шагам аккомпанировал грохот и звон многочисленных гостиничных часов.
С видом заправского кавалера Руперт выдвинул для жены кресло – ножки в форме лап громко царапнули пол – и побежал на свое место, в дальний конец стола. Сразу же уткнулся лицом в свою тарелку, испуская громкое радостное чавканье. Капли помидора потекли по двойному подбородку.