Домофон:
– Вы к кому?
– Это Иванов Игорь, я к Фейгину Исааку Соломоновичу. Он знает.
– А, помню, – там консьерж такой нормальный весёлый пузатик. – Десятый этаж.
– Да, спасибо.
– Привет, Коль! Соломоныч у себя? – как-то угрюмо сегодня у короля спецодежды охрана выглядит, заметил я.
– Привет. Пойдём, покурим… – отталкивает меня от двери.
– Времени у меня мало очень, проводи лучше, а?
– Нет, пойдём покурим.
– А чё ты траурный такой, Соломоныч что ли умер?
– Да ни хуя, Игорёк, умер ты! – неожиданно.
Неожиданно револьвер оказался в моей руке. Выстрел.
– Коля, – мы с ним в одном классе учились. Всё на последних страницах своих ученических тетрадок супергероев рисовали. Мечтали стать художниками, мультипликаторами. Не получилось, вот, Лёня Плюха, наш же одноклассник, и на первом канале ТВ поработал художником… Завидую, конечно, белой завистью.
– Коля, блин. – я держу его на руках, – Коля!
Выстрел был, как громовой раскат в этом акустическом доме. Коля, мать твою!
Я уже не знаю, что делать. Сижу в чужой машине с сумасшедшим писто… револьвером в кармане, три патрона. Я и не сразу услышал, что кто-то скребётся ко мне в окно. На самом деле, деликатный стук полосатой палочкой по стеклу.
– Лейтенант Никифоров. Ваши права, пожалуйста.
– На, – а чего всего лишь лейтёха? – Слушай, лейтенант, ты молодой, может, поймёшь меня. Там с правами всё нормально?
– Да, а тех…
– Садись рядом, – я достал револьвер.
Что я этому менту могу обещать? Он обречён, и живёт до тех пор, пока… пока это позволяет моё оружие. Если эту фразу аккуратно вырезать и предоставить суду… Только над этим револьвером я не властен. И убивает он не тех, кого хотел бы я.
Осталось два патрона.
Я домой приволокся, разбитый, уставший, даже на окна не взглянул, что там горит свет. Открыл дверь:
– Ли! Ты же ещё неделю должна…
– Я соскучилась.
– Ли! Я люблю тебя.
– Иди в ванную, я ужин приготовила.
– Я сейчас быстро.
Я принял душ, почистил зубы, этот грёбаный Ломен положил на полочку. Да, достал, не купаться же мне с ним. Я обнимал и целовал Лильку, ужин подождёт, Ломен не намерен был ждать. Он горел страстью и обманутой яростью.
– Как у тебя здесь?
– Ну… – замялся я, а что ответить? – А у тебя-то как?
– Всё хорошо. Полёт нормаль… Это кто?
Я обернулся. Старик.
– Ты забыл в ванной на туалетном столике. Тут ещё целых два патрона, а время истекает.