Я отстранился:
– Нас могут заметить. Давай покурим.
На кухню вошла рыжеволосая малолетка. Улыбнувшись хитрой улыбкой, она сказала:
– Я только бокалы возьму.
– А мы кофе пьем, – сказа сухо Анна.
– Конечно, конечно… – произнесла рыжеволосая и схватила два бокала.
Уходя, она обернулась на меня.
– Вы симпатичный мужчина и вы подходите Анне, так что пейте свой кофе.
Мы рассмеялись.
– Какой ты хочешь подарок от меня получить? – спросил я.
– Духи, – ответила она, взяв меня за руку.
– У меня хороший вкус, я знаю, какие духи я тебе подарю.
Мы стояли минуту, пока чайник не закипел. Анна заварила кофе.
– Жаль, что только духи, я бы хотела большего, – шептали её губы.
– Давай в следующий раз…
– Единоличник.
Домой я вернулся в три часа ночи на такси, категорически отказавшись остаться у Анны.
Рано утром мне позвонил тесть и сообщил, что я просто молодец, Вернадский ответил ему, что согласился на проект. Он что-то радостно кричал в трубку, а я думал о том, что у нас с Анной все идёт хорошо, но, когда дело доходит до последнего момента, я вдруг понимаю, что не хочу её. Она так долго меня добивалась и, возможно, обиделась, что ничего не вышло.
– Так что тебе можно не встречаться с Михаилом Романовичем, он всё уже решил, – сказал Белых в трубку. – Сегодня же приезжай в Москву.
– Да… – рассеянно согласился я.
В поезде, я все время дремал, закрывшись в купе. Мне снова вспомнилась Анна. Возможно, она воспринимает меня слишком серьезно. У неё будет ещё много богатых мужчин, ведь она очень красива. Мне вдруг стало все равно, в Москву я возвращался служащим компании, и за душой у меня не было греха, а это самое главное.
На вокзале меня никто не встретил, и я подумал, что мой тесть делал так всегда, даже не присылая за мной машины из деловых поездок, как будто я был рядовым бухгалтером. Махнув рукой такси, задумался, и оно проехало мимо. Неожиданно я увидел худощавую фигуру, узнав ней Антона Петрова, моего давнего друга, которого не видел уже много лет.
– Андрей? – спросил он, всматриваясь в моё лицо..
Он был в вельветовой рубашке, заправленной в широкие брюки такого же цвета, мутно- синего, модно называющегося в Москве «Индиго». Всё такой же стройный, будто мы виделись ещё вчера.
Свернув с дороги, мы молча направились в близлежащее кафе, где заказали паршивый кофе, ведь хотелось нейтральной обстановки, чтобы ничего не напоминало о прошлом.