– Да ты уже совсем старый.
– Я для тебя уже старый? – проговорил он, обнимая её двумя руками и смотря ей в глаза. Она молчала и тоже смотрела ему в глаза. – Я вижу по твоим глазам; ты не думаешь, что я для тебя сильно старый.
Они лежали, прижавшись друг другу, и обхватив друг друга руками.
– Я не могу тебя отпустить, – сказал Франц, – я не могу, я не хочу, – прошептал он.
Лиза поцеловала его в подбородок, в нос. Он покачал отрицательно головой.
– Как сон. Может это сон? – Он освободил её тело от своих объятий, потом обхватил снова, – нет, ты есть и это не сон.
Она взяла его лицо в свои ладони. Они снова смотрели друг другу в глаза и молчали. Лизе показалось, что время остановилось, и что в этом мире только он и она ничего больше. «Неужели так бывает, и вот этот блеск глаз может заслонить, как ярким светом, весь существующий мир, притянуть к себе так, что всё остальное кажется тусклым и блеклым», – подумала Лиза.
– Неужели это возможно? – прошептал Франц.
Лиза уснула. Проснулась от его поцелуя. Была глубокая ночь. На улице по-прежнему завывал ветер. В комнате было тепло и светло от зажжённого камина.
Она прижала его голову к груди.
– Ты не спал? Я долго спала?
– Нет, я не спал, а ты спала всего час. Я не хотел тебя будить, я хотел тебя поцеловать. Какая ты красивая!
– Ты мне сегодня сделал столько комплиментов, сколько я не слышала за всю свою жизнь, но мне очень приятно.
– Это не комплименты – это правда, ты думаешь, я могу сказать тебе неправду, или совсем не то, что думаю.
Лиза поцеловала его, сказала шёпотом:
– Я не хочу, чтобы ты говорил мне то, что думаешь. Я хочу, чтобы ты говорил мне только правду.
Она снова ощутила тот, неведомый до сегодня, мир прекрасных чувств радости тела и души, тот момент, когда две души и два тела соединяются в одно целое из двух половин. Это целое заполняется одной радостью на двоих, и эта общая радость с двойной силой любви, от удвоенных чувств любви, наполняет весь внутренний мир каждого в отдельности. Теплота и ослепительный свет этого внутреннего мира заполняют разум и отключают его от мира окружающего. Двойные чувства, и двойная радость, в двух душах принимают единый общий, только их, дух любви.
– У тебя так блестят глаза, ты хочешь заплакать? Я обидел тебя, чем-нибудь?
– Нет, ты подарил мне радость, а у тебя тоже блестят глаза, как будто, ты тоже хочешь заплакать.