Вдруг из уст её летит:
«Вы с любовницей живёте —
По фамилии «Дюмей».
Так в грехе своём раскайтесь
И расстаньтесь тут же с ней!»
Герцог сильно удивился,
Даже чуть не разозлился.
Его седая голова
Такого не видала:
Крестьянка чтобы герцогу
Нотации читала!
Но вдруг, как будто вспомнив
О чём-то очень важном,
Всмотрелся он сильнее
В лик девушки отважной.
– Откуда родом будешь?
– Живу я в Домреми…
Тут герцог содрогнулся —
Он понял, кто пред ним…
А Жанна продолжает:
«Прошу Вас дать отряд,
Добраться чтоб к Шинону,
Мне битвы предстоят…
Ваш зять – Рене Анжуйский,
Его бы, с ним людей…
Сквозь вражеские цепи
Погоним мы коней…
А я молиться буду
За Вас. Бог Вас спасёт…
Он милостив: хвороба,
Глядишь, и отойдёт…»
Но герцог Лотарингский
Нейтрален в той войне,
Симпатии его же
На вражьей стороне…
«Верхом как ловко ездишь?» —
Тут герцог проронил.
«Возможно то увидеть», —
Ответ у Жанны был.
И вот она выходит
На рыцарский турнир.
Верхом сидит привольно,
Копьём же бьёт достойно…
Крестьянка или рыцарь
Явился на сей пир?
Виртуозность Жанны герцог
В пышных фразах расхвалил.
Дал он ей четыре франка,
А о просьбе как забыл…
***
Свидетелем турнира
В Нанси стал герцог Барский —
Приятель Бодрикура.
И как-то днём февральским
Письмо решил отправить —
Поведал герцог всё,
Чему он поразился,
Загадку что несёт.
Тем Бодрикур встревожен:
Никак не объяснить
Всё то, что он услышал.
Логическую нить
Пытаясь обнаружить,
Вопросы задавал,
Но как он ни старался,
Ответ не получал.
Действительно, как можно
Такое объяснить:
Крестьянка, словно рыцарь,
В бою имеет прыть.
Верхом умеет ездить,
Владеет и копьём.
Сам герцог Лотарингский
Ей почести возвёл…
Дворяне только могут
Вступать в такой турнир —
То есть турниры знати,
Не для крестьян тот мир.
В ответах на вопросы
Царит лишь тишина,
А в мыслях Бодрикура
Одно лишь: «Кто она?!»
Так день, другой проходит,
И, подойдя к окну,
Вдруг Бодрикур увидел
Там девушку одну.
Недвижно в красном платье
Она внизу стоит,
А взгляд её на окна
Настойчиво глядит.
Конечно, это Жанна,
Пришла она опять,
Но только её больше
Не велено пускать.
Бодрикур, помедлив чуть,
Разрешил её впустить.
Жанна входит, но не с видом,
Каким принято просить.
Она в гневе сообщает:
«Взят в осаду Орлеан!
И за то, что там случилось,
Я упрёк бросаю Вам!!!
Если б Вы не отказались
Мне людей в дорогу дать,
Не пришлось бы Орлеану
Дни в осаде голодать!
Поражением постыдным