– Гоча Сулханишвили, – тихо произнес он свои имя и фамилию, и им овладело такое чувство, будто повеяло Грузией. Он понял, что это был знак свыше.
– Всему свое время, и время всякой вещи под небом, время разбрасывать камни, и время собирать камни, – процитировал он известные фразы и намерение его укрепилось, как сталь.
Сбежав по лестнице вниз, он вошел в комнату, умылся из чайника, подвешенного на веревке, привел себя в порядок, снял висевший на стене костюм, который не одевал, наверное, уже лет пять, и собрался выходить. Все деньги, накопленные за десять лет, он сложил в свой желтый чемодан и спустился по лестнице к выходу.
Чибо со своим желтым чемоданом в руке держал путь к автостанции, откуда из города Братск должен был отправиться в Иркутск, и думал о словах, которые прозвучали у него в голове во сне пару часов назад, безостановочно их повторяя.
Через восемь часов, среди ночи, он оказался в Иркутске. остановил такси и отправился по адресу, где жил его друг Андрей. Было четыре часа ночи. Он всмотрелся снаружи в окна третьего этажа: везде был погашен свет. Сначала у него промелькнула мысль подождать до утра, но он тут же передумал: времени ждать не было.
Поднявшись по ступенькам на третий этаж, он постучал в дверь Лагуновых. Вскоре дверь открыла пожилая женщина с аристократической внешностью.
– Я – друг Андрея. Простите за столь поздний визит, но у меня к нему очень важное дело. Я обязательно должен с ним увидеться, – обратился к женщине Гоча сулханишвили, облаченный в костюм.
Женщина выглядела очень интеллигентно, на ней было черное платье и белоснежная шаль на плечах.
– Входите, – пригласила она гостя в дом и провела в гостиную. – Подождите его здесь. Сегодня он пришел выпивший, сейчас спит, я разбужу его, – сказала она Гоче и вышла из комнаты.
Уставший Гоча сел на диван и снова задремал в ожидании, но вскоре его разбудил голос друга:
– Чибо, ты ко мне приехал? Что случилось, в чем дело? – удивленно спросил его Андрей.
Гоча открыл глаза и увидел перед собой друга с упавшим лицом.
– Я смотрю, ты не просыхаешь… – обратился он к Андрею.
– А что мне еще остается делать? Моя песенка спета, я мечтаю лишь о том, чтобы умереть в тот же день, когда Мария отдаст Богу душу.
– Не говори глупостей! Сядь передо мной и внимательно послушай. – В это время в комнату вошла мать Андрея, внося горячий чай и пирог.