– Операция? – чуть ли не взвизгнула и побежала к Веселову, которому, похоже, было не до веселья. – Он на операции, что случилось? Говорите.
– Я не знаю. У нас за двадцать лет на производстве почти не было травм. Крановщик задел за балку, она выбила крепления, сорвались шарниры, что выступали страховкой для лесов. Не знаю точно, что было, но его придавило. Сразу вызвали скорую.
– Придавило, – ее руки затряслись, в глазах потемнело и, шаря рукой, с трудом нащупала диванчик. Сев на него, стала слушать гул, что нарастал в ушах. Казалось, что на тебя мчится поезд, еще немного и он…
– Все хорошо?
– Нет, – сквозь тошноту ответила Оля и провела ладонью по вспотевшему лбу.
– Я сейчас воды принесу, сейчас…
Шаги мужчины затихли.
– Придавило, – тихо прошептала, и ей стало страшно.
Не представляла свою жизнь без Вадима. После того вечера у Ирины они еще несколько раз встретились, а потом понеслось, словно на горках. Хочешь остановиться, но не можешь. Знала, что полюбила его. Пела, кричала, читала стихи, не могла спать по ночам, все время думала о нем. Он тоже по-детски влюбился, хотели пожениться, но его мама была против, мол, пока не получит диплом, и речи не может быть. И тогда тайком расписались и уже как факт сообщили родителям.
– Ольга Михайловна, слышите меня? – она подняла глаза и посмотрела на мужчину, который протягивал ей пластиковый стакан с водой. – Вот, возьмите.
Оля сделала глоток, совершенно безвкусная вода. «Странно, – подумала. – Из крана дома, там вкус металла, а в общаге запах хлорки. А вот в деревне, где ее дедушка набирал из колодца, там сладкая».
– Спасибо.
– Это Егорыч.
– Здравствуйте, – сказала женщина, посмотрев на мужчину, он теребил в руках край халата.
– Он крановщик.
– Извините, – сразу сказал Егорыч, – зацепил, там узкий проем в шахту, опускал генератор и зацепил.
– Да, да, – тихо ответила, – значит, вы крановщик?
– Да, не хотел, понимаете, я…
– Понимаю.
Оля не знала, что сказать, ей стало одиноко, словно очутилась на голой скале посреди моря. Крановщик еще что-то говорил, но она его не слушала, а только видела перед собой лицо Вадима. Женщина непроизвольно улыбнулась и спросила у Веселова:
– А когда его выпишут?
– Не знаю. Не знаю, – еще раз повторил и, взяв ее руку, осторожно сказал. – Говорят, что это серьезно.
– Не шутите так.