– Они готовы помочь, – немного подумав, перевел паренек.
– Коротко как то у тебя вышло, – засомневался я, подозрительно глядя на бесстрастное лицо Мугави, но делать было нечего. Еще несколько часов потратили на переговоры, продираясь через мешанину местных диалектов с французским и с трудом решая финансовые вопросы. Я обливался потом, перед носом кружились мелкие мошки, до невозможности отсидел зад на твердой земле, ужасно хотел в туалет и был готов задушить и Мугави и его мудрых старейшин. Хитрый Мишка отполз в тенек хижины и ехидно улыбался оттуда, предоставив мне всю полноту переговоров. Но тут, же был наказан. Место уже заняла парочка недовольных черных скорпионов, и Чатишвили зло выругался, резво отскакивая в сторону. Наконец худой, с редкими зубами и длинный как жердь, старейшина, на груди которого теперь висел наш бинокль, выделил нам четыре худющие коровы и молодую девушку в помощь Мугави.
Я попытался отказаться, прекрасно понимая как на нас будет влиять такая помощница и кажется, покраснел, торопливо отводя взгляд от высоких упругих грудей девушки на которых вызывающе выступали черные соски. Ее волосы, связанный в тонкие короткие и обмазанные красной глиной косички, агрессивно торчали вперед как иглы дикобраза. Вид был такой, будто прическу делали при ураганном ветре в спину.
Старейшина что-то строго заговорил, указывая на девушку и топнул ногой, воздевая руки к небу и закрывая глаза. Я ни понял, ни слова, но и так было ясно, что дело решенной и от нашей эротической попутчицы отделаться не выйдет. Мишка только посмеивался, бросая красноречивые взгляды на черную красавицу. А посмотреть было на что. Немого вытянутое миловидное лицо с чуть широковатыми скулами, пухленькие шоколадные губы, маленькие аккуратные ушки с продетыми в мочки медными кольцами и бездонные, влажные карие глаза, прикрытые длинными ресницами. Под глазами полукружьями были нанесены белые и красные точки. А фигура! Прямая сильная спина плавно перетекала в широкие бедра, надежно скрытые под длинной набедренной повязкой из плотных листьев. Щиколотки стройных ног были украшены браслетами, свитыми из разноцветной проволоки, а на груди висело ожерелье из мелких ракушек. Передвигалась она гибко, грациозно и совершенно бесшумно, словно дикая кошка, оставляя в красной пыли изящные маленькие следы.