Этого человека окружала аура власти, такая же, как у
других: врача, отчитывающего молоденькую медсестру в больничке,
полицейского, выкручивающего мне руки после инцидента...однако он
использовал ее несколько иначе. Не знаю, как бы объяснить - будто
люди, встреченные до этого, не могли использовать ее как следует, а
он - мог. Видимо, он был действительно хорошим психологом, так как
сумел довольно быстро разобраться в моей проблеме, понять, что это
не шиза, и выстроить наши отношения таким образом, что я спустя
полчаса нашей беседы едва в рот ему не заглядывал! Короче, во мне
сидела странная сущность, которая одновременно желала доминировать,
и не менее сильно хотела подчиняться кому-то более сильному.
Полисмена я в качестве Сильного даже не рассматривал - вся его
власть была лишь проявлением некой системы, в которой он
существовал: не будь он полицией - у него и того не было бы! А
человек, сидящий передо мной, обладал собственной аурой
власти...пускай она была не такой плотной, как у копа, однако она
принадлежала исключительно ему одному, и ничто не могло отнять ее у
него. Это завораживало.
И он применял эту власть на мне, подчиняя. Точнее не так
- он искренне пытался разобраться с причинами, толкнувшими меня на
мордобой, разговаривал со мной, налаживал контакт...на все это мне
было плевать! Чистая власть, способность находиться наверху - вот
что заставляло меня слушать его... Когда я задал себе вопрос: а
что, если он прикажет мне сделать какую-то глупость? Я выполню его
требование? Если он попросит меня, скажем, попрыгать на одной ноге?
Со смятением я понял, что я выполню это без каких-либо вопросов -
просто потому, что так хочет он. А если он попросит меня выпрыгнуть
из окна второго этажа, где находилась палата, в которой я лежал?
Ммм...нет, прыгать я не стану! Но что если он Прикажет мне? Меня
пробил холодный пот, когда я понял, что приказа я ослушаться,
скорее всего, не смогу. Моя чужая половинка хотела ему подчиняться,
выполнять его приказы...однако человеческая половина была против.
Поэтому я вцепился мертвой хваткой в то чуждое, что овладело мной
несколько дней назад, и началась борьба.
Опять же, сложно будет ответить на вопрос: что за
сражение произошло в моем сознании? Как оно проходило? По каким
правилам? Я и сам не знаю.