Успокоившись насчет этого, я смог расслабиться, и
усмирить суматошный бег мыслей.
Часть жара плазменного шара, которым я угостил Демона,
досталась и мне: кожа на голове, лице, груди и руках спеклась в
уродливый ожог, закрыв глаза деформированной пленкой. Та же судьба
постигла и рот - губы склеились, оставив лишь небольшое отверстие в
левом уголке рта. Левая рука была более-менее в порядке - при ударе
она оказалась заведенной за спину, а вот многострадальной правой
досталось по полной программе. Демоническая броня не выдержала
близкого соседства с зарядом энергии температурой около 5000
градусов. Полагаю, если бы не силовой барьер, меня самого
испепелило бы еще на подлете к Демону. Анализируя наш бой, я то и
дело находил допускаемые мной промахи. Ну ничего, как сказал Ницше:
'Что нас не убивает - делает нас сильнее'.
Короче говоря, в перерывах между приемом обезболивающего,
я старался есть как можно больше кашицы, которую мне готовили
вместо нормальной еды - телу нужен строительный материал для
самовосстановления, и я с нетерпением ожидал, когда моя Аура
справится со своими повреждениями. Процесс шел быстрее ожидаемого -
видимо, кризис был уже преодолен, так что при поддержке своих
Миньонов я уже к вечеру этого дня, то есть часов через десять после
своего пробуждения, смог безбоязненно обратиться к своей
энергетике. Она была все еще далека от идеала, однако я решил не
дожидаться окончательного самоисцеления, а брать дело в свои
руки.
Первый же сеанс сканирования показал страшную картину:
тут и там разорванные мышечные волокна: особенно сильны эти травмы
были на ногах - оно и понятно! Переломов, к моему удивлению, не
было, однако трещин хватало: особенно пострадали ребра и плечо,
которым я выбил металлическую дверь. Не беда... Про ожог я молчу -
и так понятно, что мое лицо превратилось в маску Фредди Крюгера, за
исключением слепоты и невозможности нормально разговаривать - горло
все еще не могло издавать звуки человеческой речи, периодически
исторгая какое-то карканье, пугающее медсестру, ставящую мне уколы
обезболивающего. Однако эти проблемы были временного характера:
костную и мышечную ткань можно восстановить, точно так же, как и
кожный покров. Было кое-что еще, тревожащее меня гораздо сильнее
всех этих травм. В моей груди, рядом с сердцем, буквально упираясь
в него, среди переплетения тканей висел некий...камень? Он был явно
горячее, чем сердце, и сильно мешал его нормальной работе. Я
вспомнил острую боль, сопровождающую каждый удар сердца - ее
причинял именно этот булыжник. Он ощущался как очень плотное
образование, как в физическом, так и в энергетическом плане,
каким-то образом встроившееся в мое тело и Ауру, и ставшее частью
меня. Проанализировать его глубже у меня не хватало ни знаний, ни
энергии. Однако, если позволить ему и дальше упираться в сердце -
то жить мне останется недолго!