, в нарядном чепчике, который, не в пример будничному, позволял видеть волосы, мать казалась Гретель чуть ли не принцессой, а Ханс, глядя на неё, превратился в степенного и благонравного молодого человека.
Заплетая свои золотистые косы, девчурка в пылу восхищения чуть не плясала вокруг матери.
– Ой, мама, мама, мама, какая же ты хорошенькая!.. Смотри, Ханс, прямо картинка, правда?
– Прямо картинка, – весело согласился Ханс, – прямо картинка… Только мне не нравятся эти штуки у неё на руках – вроде чулок.
– Тебе не нравятся митенки, братец Ханс! Но ведь они очень удобные… Смотри, они закрывают все красные места на коже… Ах, мама, какая у тебя белая рука там, где кончается митенка! Белее моей, гораздо белей! Послушай, мама, лиф тебе узок. Ты растёшь! Ты положительно растёшь!
Тётушка Бринкер рассмеялась:
– Он был сшит очень давно, милочка, когда талия у меня была не толще мутовки. А как тебе нравится чепчик? – И она повернула голову сначала в одну сторону, потом в другую.
– Ах, ужасно нравится, мама! Он такой кра-си-ивый! Гляди, на тебя отец смотрит!
Неужели отец действительно смотрел на мать? Да, но – бессмысленным взглядом. Его вроу[12] вздрогнула, обернулась к нему, и что-то похожее на румянец заиграло у неё на щеках, а глаза испытующе сверкнули. Но загоревшийся взгляд её тотчас же погас.
– Нет-нет, – вздохнула она, – он ничего не понимает. Ну-ка, Ханс, – и слабая улыбка вновь мелькнула у неё на губах, – не стой так целый день, уставившись на меня: ведь в Амстердаме тебя ждут новые коньки.
– Ах, мама, – отозвался он, – тебе нужно столько разных разностей! Зачем мне покупать коньки?
– Глупости, сынок! Тебе дали денег или дали работу – это всё равно, – чтобы ты смог купить себе коньки. Иди же, пока солнце ещё высоко.
– Да, и не задерживайся, Ханс! – рассмеялась Гретель. – Нынче вечером мы с тобой посостязаемся на канале, если мама отпустит.
Уже на пороге Ханс обернулся и сказал:
– На твоей прялке нужно сменить подножку, мама.
– Ты сам можешь сделать её, Ханс.
– Могу. На это денег не надо. Но тебе нужны и шерсть, и перья, и мука, и…
– Ладно, ладно! Хватит. На твоё серебро всего не купишь, Ах, сынок, если бы деньги, которые у нас украли, вдруг вернулись сегодня, в этот радостный день накануне праздника святого Николааса, как бы мы обрадовались! Ещё вчера вечером я молилась доброму святому…