Они повернули налево в местечке Энафорс. Направо перед Хандёлем. Оказались в долине, где по обеим сторонам дороги под дождем возвышались расцвеченные теплыми осенними красками горы. Дорога стала еще уже. Но вдруг перед ними распростерлась большая парковка: они у цели. Большой продолговатый дом, от которого во все стороны расходились пристройки. Одна короткая стена заканчивалась каким-то восьмиугольным, немного напоминающим силосную башню отростком. Повсюду серые крыши. На первый взгляд казалось, будто дом на восемьдесят процентов состоит из крыш. Себастиан совершенно не разбирался в архитектуре, но знал, когда что-то кажется ему уродливым. Этот дом был уродливым. Возможно, функциональным в качестве турбазы, но красивым он, черт возьми, не был.
Вся компания поспешила внутрь, где в рецепции ее встретили и приветствовали мужчина и женщина, представившиеся как Матс и Клара. Они выдали ключи, попутно обрисовав ситуацию на ближайшие дни. Оставаться в гостинице можно сколько угодно, хотя на самом деле она уже закрыта. В дневное время в гостинице будет находиться персонал, чтобы подготовить все к зиме. Кое-кто будет здесь жить, но в корпусе для персонала. Приедет повар, чтобы готовить ланч и ужин. Завтрак им придется брать на кухне. Возможно, появится несколько работников для проведения мелкого ремонта, но в таком случае только на день. Если им что-то понадобится или возникнут вопросы, Матс и Клара всегда к их услугам.
Было решено забросить вещи в комнаты, быстренько поесть и как можно скорее отправиться в горы, пока не стемнело. У Хедвиг имелось наготове две машины.
Оказавшись у себя в номере, Торкель положил чемодан на кровать и подошел к окну. Оттуда открывался вид на реку. Вода стояла высоко. Через стремнину вел навесной мост а за ним хорошо просматривалась протоптанная дорожка, по которой обычно направляются в горы проводящие тут отпуск туристы. Торкель был рад, что они здесь. По правде говоря, он связывал с этой поездкой определенные надежды. В первую очередь не профессиональные, а личные. Он надеялся, что они с Урсулой опять вернутся к прежним отношениям. Возможно, пойдут дальше. Они долго жили в соответствии с тремя правилами, установленными для них Урсулой:
Только на работе.
Дома никогда.
Никаких планов на будущее.
Этим простым правилам они следовали в течение нескольких лет, и получалось вполне нормально. Но затем ситуация изменилась. Урсула пришла к нему домой. Искала его общества. Хотела его. Дома. В Стокгольме. Он расценил это как нарушение двух из трех правил, и нарушила их Урсула. На его взгляд, это все усложнило. В те немногие разы, что они за последнее время виделись или разговаривали, у Торкеля возникло ощущение, что Урсула изменилась. Не сильно, не радикальным образом, а в мелочах, в деталях. Он думал, что, быть может, дело в том, что она опасается приближения к отмене и третьего правила тоже. Возможно, ее пугает мысль об общем будущем. Самому ему только этого и хотелось, но он понимал, что первому проявлять инициативу нельзя. Все, что они делали, происходило на условиях Урсулы. Всегда. Он стремился вперед, но сейчас у них появилась возможность для отступления.