– Трудно сказать. Влажно, почва глинистая, пористая, регулярно проливается дождями… Во всяком случае, более пяти лет. – Она встала и пошла вокруг могилы. – Двое, похоже, похоронены в одежде. Остальные двое взрослых и дети без нее.
– А не могла их одежда исчезнуть? – поинтересовалась Ванья. – Сгнить. Если была из другого, быстрее истлевающего материала.
– Возможно, но вокруг них не имеется никаких следов от одежды. Ни пуговиц, ни молний, ничего.
– А как ты думаешь, не могли эти четверо пролежать дольше тех двоих?
– Непохоже. Они все лежат на одном уровне. Одинаковые цветовые изменения у костей. Одинаковое расположение тел. Думаю, можно исходить из того, что их закапывали одновременно.
– Но зачем четверых раздевать, а двоих нет?
Урсула не ответила. Она опять присела на корточки и аккуратно повернула два черепа, оказавшихся немного в стороне.
– У тех четверых, что без одежды, отсутствуют зубы, – констатировала она. – Это не объясняется тем, что они, возможно, пролежали дольше.
– А из-за чего исчезают зубы?
Это опять спросила Йеннифер.
– В могиле? Они не исчезают. – Урсула встала. – Кто-то их предварительно выбил.
– Кто-то, кто хотел, чтобы их нельзя было идентифицировать? – поинтересовалась Йеннифер. Она почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она ведь поступила в полицию, чтобы добавить в жизнь приключений и драматизма. Конечно, более рутинная работа тоже приносила известное удовлетворение, но мечтала-то она именно об этом. Искать, вычислять, обнаруживать, бросаться в бой, ловить. Она изо всех сил старалась не улыбнуться во весь рот, ее могли бы неправильно понять. Атмосфера в сырой палатке была подавленной и тяжелой.
– Это гипотеза, – кивнула в ответ на ее вопрос Урсула.
Себастиан бо́льшую часть времени промолчал. Теперь же он решил выйти из палатки. Ему захотелось на улицу. Внутри стало слишком душно. Трудно дышать. Даже дождь казался предпочтительнее.
Он отогнул полог и вышел. Дождь почти прекратился. С севера дул холодный ветер. Себастиан застегнул куртку и несколько раз глубоко вдохнул.
Шесть трупов. Двое детей. Судя по всему, казненных. В его времена Госкомиссия редко работала с убитыми детьми, хотя порой доводилось. Это всегда давалось им тяжелее других расследований. Убить ребенка решится далеко не каждый. Уже это говорило о том, что они имеют дело с очень специфическим преступником. А уж выбить им потом зубы…