Глава семейства не любил никакого шума, а Никки могла производить только шум. Много шума. Иногда она так увлекалась, что забывала, где находится. Сидеть спокойно – нет, не так она хотела провести свои летние каникулы. Ух. Они…
Люциан вдруг запрокинул голову, дико расхохотавшись. Звук заставил ее вздрогнуть, она почувствовала, как скривились губы. У Люциана был самый лучший смех. Это всегда звучало так, будто через секунду случится нечто безумное… нечто, что, скорее всего, расстроит их отца и заставит ее родителей отечески качать головой.
Что они затевали?
Ее взгляд переместился на Девлина. Он стоял там, пристально глядя на младшего брата с непроницаемым выражением лица. Хотя Гейб ухмылялся и качал головой, пока Люциан размахивал руками как сумасшедший.
Гейб всегда скалился.
Никки невольно задалась вопросом, принес ли ей Гейб какой-нибудь ненужный кусок дерева из своей мастерской. Он уже давненько ничего не приносил, и пальцы у нее зудели от желания опробовать новый набор для резьбы по дереву, который родители подарили на Рождество. Она пока еще училась делать деревянные бусины с дырочкой, чтобы можно было нанизать их на леску и собрать ожерелье или браслет. Никки могла бы спросить Гейба сейчас, но тогда они увидят ее в бассейне, а этого она допустить не могла.
Гейб ни в коем случае не должен увидеть ее в этом купальнике. Кто угодно, но не он.
Медленно шагая по дну бассейна, она была осторожна и тиха, пока глубина становилась больше. Внезапный порыв ветра качнул зонт во внутреннем дворике, и ее окружил аромат роз из сада. Небо начало сереть, и на юге появились свинцовые тучи. Приближалась гроза. Великолепно. Возможно, еще не придется топиться: быть может, ей повезет, и ее убьет молнией.
Потому что она не позволить увидеть себя в дурацком, слишком большом цельном купальнике, который мама купила в местном «Кей-марте».
Ни за что.
Де Винсенты были ей как старшие братья. Ну, Гейб и Люциан относились к ней как к сестре. Но не Девлин. Он вел себя так, будто ее не существовало, и ее это вполне устраивало, потому что Дев тоже не любил шума и никогда не улыбался. Вообще никогда.
Хотя Никки только что исполнилось шестнадцать, она не была уверена, как относиться к мальчикам, за исключением того, что большинство из них ее раздражали. Она слышала, как однажды мама говорила папе, что дочь поздно расцветет. Никки закатила глаза. Она не была дурацким растением или чем-то подобным.