– Как спалось?
– Хорошо, – смутившись ответила Марина.
– А ты помнишь, что было вчера вечером?
– Нет, – испуганно замотала девушка головой. – Я что-то
натворила?
– Смотря с какой стороны посмотреть. Ты залезла на крышу, но
кроме моей насквозь промокшей одежды никто не пострадал.
– Я… я не помню.
– Ты, собственно, мне так вчера и сказала, что утром ничего не
будешь помнить.
– Ты разговаривал с Кристиной?
– Ага. Но разговаривал — это громко сказано. Я спрашивал, а ты….
она почти ничего не отвечала.
– Извини. Я не помню.
– Ясно, – сказал Стас, резко встал с бревна и пошел прочь.
Стас отошел к разводившему костёр для приготовления завтрака
Петровичу и начал говорить, словно сам с собой. Ему просто нужно
было выговориться, уж слишком много чего накопилось в душе, и не
было никого рядом, чтобы всем этим поделиться.
– Вот ты мне скажи, Петрович, – говорил он, – вот почему всё это
как-то вдруг внезапно оказалось на моих плечах? Я сам ещё не привык
на чужие плечи не опираться в принятии решений, а теперь я вдруг
как само собой разумеющееся оказался за старшего и должен решать,
как всем нам продолжать жить. Эта девица со странными способностями
и раздвоением личности. Эта вечная игра в прятки с многократно
превосходящим нас по силе противником. Этот выбор между поиском
новой жизни и мирным существованием в землянке.
Петрович слушал его, продолжая раздувать огонь и шевелить
веточки в костре. Когда пламя стало сильнее, он положил ветки
побольше и только после этого оглянулся на Стаса, сказав ему:
– Ты принял свою судьбу, иначе ты не был бы тем, кто ты есть.
Просто тебе самому нужно с этим всем смириться.
Стас сидел молча и смотрел на постепенно разрастающееся пламя
костра. Он до сих пор не мог принять решения о том, стоит ли им
ехать дальше и искать лучшей судьбы, и что вообще ждёт их дальше?
Что потом? Ну, просидят они в этом доме до зимы, а потом что? Все
умрут от голода? Или поедут они искать эту секретную базу в горах.
И что там? Вдруг ничего? Конечно, будь он один, он уже давно туда
уехал, но не может ведь он тащить в неизвестность столько народа?
Но не может же он раздумывать вечность и хранить всю полученную им
информацию ото всех.
– О чём думаешь, лейтенант? – прервал вопросом его раздумья
Петрович.
– Да так… О будущем.
– Пока ты будешь думать, будущее с места не сдвинется. Ты
поделись, значит, идеей с народом, а там уж и видно будет.