Грохот взрыва больно врезался в уши, осколки и обломки
разлетелись далеко в стороны, сшибив с ног ближайших к очагу
пришельцев. Они тяжело повалились на землю под действием ударной
волны, гремя металлом своей брони об асфальт, но сама броня при
этом ни капли не пострадала. Уже спустя пару секунд они начали
подниматься назад на ноги, выбираясь из-под упавшего на них мусора
и обломков и восстанавливая равновесие.
Марина по-прежнему стояла на том же месте, не в силах заставить
свои ноги идти и размазывая слёзы по своим щекам. Сзади ей кричали,
призывая бежать как можно скорее, и Марина, опомнившись, сорвалась
с места и стала догонять остальных. В спину им снова посыпались
огненные шары, но пока ни один из них не находил своей цели,
разбиваясь о стены или валяющиеся на дороге машины. Но огненных
брызг и без того вполне хватало, чтобы поджигать одежду прямо на
людях, заставляя скидывать её на ходу и вызывая многочисленные
ожоги.
Сбоку из примыкающего к улице переулка послышался уже знакомый
звериный клёкот, заставивший отчаяние окончательно вселиться в
людские души. Но последним, что окончательно убило все мимолётные
порывы надежды, оказался тупик, в который они случайно забежали,
завернув за угол. Они просто затормозили, тяжело дыша, и молча
смотрели на образовавшуюся прямо перед ними стену, не в силах
сделать какое-либо новое движение. Услышав позади клёкот, они все
одновременно обернулись и просто молча смотрели на преградивших им
единственный возможный выход пришельцев, ласково поглаживающих
оскалившихся бронированных зверей закованной в перчатку рукой.
Пришельцы не стреляли, а звери не нападали. Они стояли и молча
наслаждались своим превосходством и страхом, который они способны
внушить. В душе Марины кипела злость. Она бурлила и разрасталась,
высвобождая из глубин её памяти нечто, давно там спрятанное ото
всех. Марина последний раз стёрла с лица слёзы, со злостью сжала
кулаки, сделала пару шагов вперёд, оказавшись перед своими
друзьями, и закричала пришельцам, даже не задумываясь о том, смогут
ли они её понять:
– Да кто вы такие вообще!? Как вы смеете врываться в наш дом,
ломать всё и убивать всех, кто нам дорог? Кто вы такие, я вас
спрашиваю!?
Внезапно пришелец, закованный в серо-желтую броню, заговорил.
Вернее, заговорила. По приглушенному шлемом голосу это было женщина
и она что-то пыталась ответить ничего не понимающей Марине. Их язык
был переполнен шипящими и клацающими звуками и отдалённо напомнил
Стасу язык африканских бушменов, которых когда-то давно показывали
по телевизору. Он смотрел то на Марину, то на пришельцев и
попытался тихо шепнуть девушке, осторожно подтягивая её назад за
руку: