ЭПИЛОГ
Грузовик пылил по узким дорогам, преимущественно проселочным и
грунтовым, около четырёх часов прежде, чем Вася первый раз
остановился передохнуть. Все пассажиры машины вывалились наружу и
принялись разминать затёкшие от долго сидения и тряски конечности.
Бобик и Барбос, всё это время бежавшие следом за машиной,
повалились в её тени и давали отдых уставшим лапам.
– Долго нам добираться до места? – спросил Стас у водителя.
– Учитывая то, какими зигзагами мы ездим и с какой скоростью, то
мы так и завтра никуда не доберёмся, – ответил Вася.
– Значит рассчитываем на две-три ночёвки в поле, – задумчиво
проговорил Стас. – Ближе к вечеру попытаемся найти укрытие.
Для быстрого перекуса еды у них не было, а для варки каши
требовалось много времени, поэтому уже минут через десять, лишь
напившись воды, они снова погрузились в машину и отправились
дальше. До вечера им пришлось сделать ещё три вынужденных
остановки: две, чтобы спрятаться от пролетающих в небе кораблей, и
одну по просьбе Лены, уставшей от тряски в кузове. Ближе к закату
грузовик остановился около полуразрушенного кирпичного здания,
стоявшего среди сгоревших до состояния углей деревянных деревенских
домов. Машину подогнали вплотную к стене, а сами расположились
внутри, забрав с собой всё имевшееся в наличии оружие, памятуя о
перестрелке в прошлом.
Вечером разожгли костёр и сварили кашу с мясом, которую
оголодавшие за целый день люди умяли в один присест. Ночью прямо
над ними пролетела тройка кораблей, и дежуривший в то время Вася
растолкал Марину, едва заслышав их в дали. Но забившихся вглубь
толстых стен людей снаружи заметно не было и участие Марины даже не
потребовалось, чтобы корабли не притормаживая пронеслись мимо.
На рассвете они отправились в дальнейшую дорогу и весь следующий
день неприкаянных путешественников прошел в точно таком же ритме.
Вечером, пока Лена с Петровичем занимались ужином, Стас с Васей
детально изучали старую карту при свете костра. Завтра они должны
были выехать на нужную дорогу и найти там съезд к базе. Но карта
была сильно устаревшей, и все основные ориентиры радикально
поменялись с тех времён, поэтому рассчитывать на неё можно было
лишь частично.
В эту ночь Васе дали спокойно отоспаться, не ставя его в
дежурство, а утром выехали едва солнце сделало дорогу видимой.
Дорога стала куда более извилистой и всё время то поднималась
вверх, то шла под уклон. Лену от такой езды вскоре укачало, благо
что желудки у них и так были пустыми. Она лежала в кузове, рядом с
сидящим Петровичем, а тот её по-отечески успокаивал и уговаривал
потерпеть ещё немного, поглаживая по голове.