Но всё её богатство —
Весёлые зрачки.
Училась она на «пятёрки»,
Ходила в кино она
И звали её Ирина…
Красивое имя? Да!
Под этим стихом я проставил аккуратно дату написания данного сочинения (6 марта 1979 года) и с той поры все мои последующие произведения не менее аккуратно записывались в общую тетрадь.
К моменту, когда я пишу эти строки, у меня уже исписано добрых две с половиной общих тетрадей.
Иногда мне хочется перечитать свои стихи, но в последний момент я откладываю это занятие в сторону, чтобы не вскрывать былую душевную рану и не делать самому себе больно.
В ту весну я ещё не мог представить себе, что вскоре мы расстанемся на довольно долгое время. Если бы мне тогда сказали, что летом, через каких-нибудь три-четыре месяца, мой путь будет лежать в другие края, я бы не знаю, куда послал бы такого прорицателя.
Но, к своему счастью или несчастью, мне суждено было оставаться в неведении относительно моего недалёкого будущего.
В нашем классе всё оставалось по-прежнему. Уроки шли своей чередой, рождались новые пары одноклассников, горевших любовью друг к другу. Моя же первая любовь так и оставалась односторонней, без взаимности. Я всё думал, как мне сделать какое-нибудь признание, но из всего этого ничего не выходило. Ира нисколько не догадывалась о моих чувствах к ней.
В апреле я сочинил ещё три стихотворения в течение трёх дней. Как раз в этот период времени Ира простудилась и не приходила в школу две недели. Я себе места не находил и был в состоянии, близком к отчаянию. Однако это тщательно скрывалось мной от моих одноклассников.
В одном из стихотворений я задавал мысленно такие вопросы, что Ира при всём желании не смогла на них ответить:
Ира, Ира, почему
В школу ты не ходишь?
Без тебя я ведь умру,
Что со мною будет.
Ира, Ира, почему
Ты не ходишь в школу?
Без тебя я не смогу
В эту, эту пору.
Стихи мои первые кажутся спустя столько лет такими наивными, хотя в то время они были для меня самим совершенством. Может быть, из-за того, что я был юным и встретил свою первую любовь. А при тех моих чувствах всякие мелочи в стихосложении меня нисколько не тревожили. У меня в душе было лишь одно: скорей бы поправилась Ира и пришла в наш класс.
Домашнего адреса я её не знал. Спросить у её подруги не решался, так как боялся лишних насмешек со стороны товарищей по классу. А, может быть, и зря?