А ведь Тони далеко не сразу принял мое предложение. Сначала он просто посмеялся, пока не понял, что я настроена решительно. Либо уступит он, либо я остаюсь. Два дня он играл со мной в молчанку, а вчера вечером протянул мне конверт.
– Ты, кажется, сказала, что предпочитаешь наличные?
В конверте оказались банкноты разного достоинства, и у меня возникло ощущение, что я сорвала банк в «Монополии»[12]. Я прошла с Тони в его кабинет, и мы подписали документ, подтверждающий окончание нашего трудового соглашения.
– Сегодня был твой последний рабочий день, – добавил он. – Обойдемся без предварительного уведомления.
– Не уверена, что мы можем так сделать…
– Послушай, Анна, получив от меня кругленькую сумму, неужели ты собираешься и дальше мне досаждать?
Я опустила голову, слов у меня не было. Получается, я здесь в последний раз. Я даже не успела попрощаться с нашими самыми верными клиентами Андре и Жозианой, которые приходили сюда каждую среду в течение десяти лет, вот их столик возле окна; не попрощалась с Бертраном, Джамелем и Диланом, бравшими комплексные обеды в полдень и всегда оставлявшими несколько монеток, помимо ресторанных талонов; с Марленом, приходившим выпить чашечку кофе по вечерам, чтобы развеять на несколько минут свое одиночество.
– Ладно, спасибо, Тони. Знаешь, работать было тяжело, но мне здесь нравилось.
Мне показалось, что в его глазах что-то блеснуло. Он тут же отвернулся и посмотрел на вход.
– Я знаю, ты отлично работала. Ну что ж, не все так просто… Ладно, пора закрывать, жена меня уже ждет.
На улице было холодно. Тони начал запирать дверь на ночь, затем неуклюже приложился к моей щеке.
– Надеюсь, найдешь себе что-нибудь приличное.
Я не смогла ему ответить, а поспешила к своей машине, приказывая слезам оставаться на месте.
В машине я пересчитала деньги.
За́мок, конечно, на них не купишь, но достаточно, чтобы погасить долги и, затянув пояс потуже, не бояться судебных исполнителей еще месяца два-три. А если повезет, я смогу найти более высокооплачиваемую работу, которая позволит мне зарабатывать немного больше, чем приходится тратить. «Это непредвиденное увольнение – как знать, возможно, не такой уж плохой выход», – подумала я тогда, трогаясь с места.
Но теперь тревога вернулась. А что, если мне придется месяцами искать работу? Что, если я вообще ее не найду? Что, если мы окажемся на улице?