Однако – однокоренные
во рту слипаются слова:
кругом – большие и больные
искрят созвучья естества.
По ширине – бездонный донор —
в любви – проклятие и дар —
перебирает слово «го́нор»…
и – получает «гонора́р».
То кипятком, то сладкой ватой
приходят мысли иногда:
в ком Бога много, тот – богатый,
в ком нет Его, тому – беда.
Безмозглый быт – поймай и вздёрни,
отведай пу́ты и пути́,
найди – в себе – чужие корни,
и – глубоко – свои – пусти…
Не сорняком, не жалкой травкой…
Не мучай травлей огород,
породу пробуй и – не чавкай,
и – не скупись – на кислород.
Мечта – прозрачно-голубая —
от раздолбая – до столпа́:
но – от «любимая» – в «любая» —
слепая вляпалась тропа…
Когда лопата рубит корни,
не видно смысла в доктора́х,
грызи слова, едва в упор не
замечая боль и страх.
Когда про-сти́шия хмельные
ползут по венам, щекоча́,
и – выпадают коренные —
слова – вкуснее калача…
На переносице – зарубка —
будь лучше, выше и сильне́й:
особый градус у поступка —
держаться собственных корней.
Надев сверкающие латы,
я выхожу на скотный двор —
не стержневой, не мочковатый —
в глазах, дырявящих забор…
Но – мне играть без человека —
не привыкать – готов стишок:
я – корни вкладываю в эко-
логи́чный книжный корешок.