– Я чувствую, как оно заставляет меня… делать некоторые вещи.
– Какие вещи?
Врач покачал головой.
– Положи этот кусок стекла, – попросил Мортон.
– Ты не понимаешь.
– Я тебя знаю, Дон. И знаю, какой ты добрый. И сильный. Я знаю, что ты не мог войти в комнату, увидеть там что-то и решить причинить себе вред. Ты сильнее всего этого.
– Ты в это веришь, Грант? Правда веришь?
– Всем сердцем.
– Ты ничего не знаешь. Никогда туда не заходи.
– Дон… – Детектив придвинулся чуть ближе.
– Обещай.
– Обещаю. А теперь дай мне…
Лицо Дона неожиданно напряглось – казалось, пришло внезапное решение, – и он воткнул осколок себе в горло.
Как будто бархатный занавес закрыл его грудь. Поток крови и какие-то ошметки залили клетчатую рубаху и оказались на выложенной шашечкой плитке пола.
– Нет!
Грант бросился вперед и вырвал осколок из рук друга. Встав на колени рядом с ним, он зажал ладонью его горло, пытаясь остановить поток, но разрез был слишком глубоким и слишком широким – практически от уха до уха.
Глаза МакФи были все еще открыты, и было видно, как они с каждым мгновением наполняются вечной пустотой. Грудь его едва поднималась.
– О, боже, Дон! Боже!
Правая нога умирающего дернулась.
Количество крови, подступающей к ногам Гранта, было невообразимым.
Нижняя челюсть нарколога двигалась вверх-вниз, но он не произнес ни слова, а из его дыхательного горла было слышно только тихое бульканье.
Изменения в глазах Дона были, с одной стороны, бесконечно малыми, а с другой – грандиозными.
Его тело завалилось на бок, а грудь сдулась и больше уже не шевелилась.
– Дон? Дон?
Он умер, весь залитый кровью.
Грант опустился на стульчак.
Он сжал голову руками, пытаясь хоть что-то сообразить, но его мысли были полны взаимоисключающих вопросов, страха и печали – часть его все еще не могла поверить в то, что происходило вокруг.
Полицейский зажмурил глаза.
Умение хладнокровно входить на место преступления было частью его работы, и его эмоциональное здоровье во многом зависело от способности отключаться от произошедшего, какой бы ужасной ни была кровавая бойня.
Но сейчас отключиться было невозможно. Невозможно забыть, что его друг сделал с собой.
Грант встал и, выходя из ванной, услышал, как на первом этаже его зовет Пейдж.
Он пошел по темному холлу – его ботинки оставляли кровавые следы на полу.