ГЭВИН. Да.
РОБИ. Так оно и есть. Я так и думал. ЭЙ, ФЭЙ! Не дергайся, я зову свою жену. ФЭЙ! Она принесет тебе что-нибудь выпить. Или попить. Фэй, принеси что-нибудь выпить этому бедному везунчику. Иногда требуется дать ей подзатыльник, чтобы привлечь ее внимание. Как ты вообще здесь оказался? В этой округе я знаю всех, и ты – не местный.
ГЭВИН. Я пришел сюда, чтобы купить лошадей.
РОБИ. Лошадей?
ГЭВИН. Я узнал, что кто-то в этих краях может продать мне хороших лошадей.
РОБИ. Ты хочешь купить лошадей?
ГЭВИН. Да. Вы знаете, кто здесь продает лошадей?
РОБИ. Здесь?
ГЭВИН. Да.
РОБИ. В Мэрис-Гроуве?
ГЭВИН. Да.
РОБИ. ФЭЙ, принеси этому бедолаге что-то жидкое. И побыстрей, потому что, думаю, он отключается. Говорить он может, не знаю, по какой причине, только о лошадях. Ну, вот лишился чувств.
ХОЛЛИ. В лесу вокруг часовни всегда звук капающей воды. Ручейки и речушки замерзают здесь только частично, всегда тают, бегут, как прозрачная, холодная кровь в венах заснеженного ландшафта.
МИССИС РОБИ. Это самое зловещее святое место, в котором мне довелось побывать за свою долгую и полную приключений жизнь, а я много где бывала, сынок, еще в Англии, можешь мне поверить, путешествовала из Виррала в Стаффордшип, когда была совсем юной и моя грудь только начинала наливаться, и это святое место более зловещее, чем любое другое, а я обожала сказания и легенды, знала все песни оленя, медведя и лиса, и это, сын мой, часовня беды.
РОБИ. Ты играешь в шахматы?
ГЭВИН. В шахматы?
РОБИ. Я люблю играть в шахматы. Люблю больше секса. Ты, подозреваю, отличный игрок в шахматы, мистер Солдат, пусть и одержимый лошадьми. Мы сыграем в шахматы, и я выиграю, потому что королева принадлежит мне.
ФЭЙ. Я люблю зелень. Потому что зеленый – цвет истины. И ты знаешь, почему?
ХОЛЛИ. Летом здесь все так зелено, часовня увита растениями, лианами, и боярышником и ядовитым пасленом.