– Да, герр штандартенфюрер. – Охман раскрыл папку. – Мы не были уверены, что шпион внедрен в нашу структуру, но все же соответствующую работу провели. К делу привлекались сотрудники уголовной полиции и гестапо. Использовать своих людей я, сами понимаете, не мог. История с провалом Вальтера и Плотника подтвердила это подозрение. В донесениях с той стороны фронта периодически мелькало упоминание некой фигуры с позывным «Колдун», русского резидента на нашей территории. Где он обосновался, ясности не было. Кто он такой – тем более. Но то, что данная фигура существует и успешно работает против нас – непреложный факт. Она засекречена, о ней знают только несколько лиц из советского руководства. Есть все основания полагать, что мы столкнулись с упомянутым Колдуном, и работает он не где-нибудь, а в Майнсдорфе.
– Фактически у вас за стенкой, – проворчал Райхенбах. – Вы каждый день имеете честь его лицезреть.
Он добился своего.
Охман смутился, но продолжал говорить:
– Служба пеленгации несколько раз засекала работу чужой радиостанции в пределах Майнсдорфа. Но сеансы были краткие, радист постоянно менял место. Выявить его нахождение не удалось. Теперь к делу, господин штандартенфюрер. С помощью привлеченных специалистов была проведена тщательная работа, выявлялись люди, имевшие возможность получить сведения о наших агентах. Человек, работавший непосредственно с Вальтером и Плотником, вне подозрений. Это майор Кольб, сотрудник надежный и проверенный. Подозревать его глупо.
– Согласен, – бросил Райхенбах. – Человек не будет проваливать агентов, которых сам же и создал.
– Под подозрением трое. – Охман раскрыл кожаную папку, извлек несколько подшитых дел с оттиском орла, вцепившегося в свастику. – Сначала было семеро, сузили до троих. Желаете ознакомиться, штандартенфюрер? Или у вас есть более важные дела?
Райхенбах предпочел не заметить иронии в голосе штурмбаннфюрера. Он сел за стол, разложил перед собой бумаги, погрузился в изучение. Охман висел над душой, давал пояснения.
Фон Райхенбах определенно видел этих людей. По зданию в центре Майнсдорфа снует прорва народа. Половину из них давно пора отправить на фронт! Он со скепсисом перекладывал папки, всматривался в лица. Все трое – в звании капитана, никогда не были членами СС, не состояли в НСДАП. Хотя, безусловно, сочувствовали идеологии фюрера, как же без этого.