– Нам нужно прекратить.
– Что ты имеешь в виду?
– Что нам нужно прекратить. У меня больше нет сил.
– Нет, София. Тогда нам, наверное, стоит съехаться вместе.
– Ни за что. Или, по крайней мере, не сейчас. Я должна закончить с библиотекой.
– Но ведь в том, чтобы съехаться, нет ничего странного. И нам больше не придется спать в палатах.
– Возможно, позже, а сейчас давай сделаем перерыв.
– Какой перерыв?
– Никакого секса, пока библиотека не будет готова.
– Это будет трудно.
– Пусть будет трудно.
Она смотрела в окно, как Беньямин уходит из библиотеки, недовольный и мрачный. Переходя через двор, волочил ноги. Демонстративно. Знал, что она его видит. София вздохнула, подумав, что действительно будет трудно.
Наступило второе воскресенье адвента[6]. Казалось, им предстоит белое Рождество. На всей территории лежал снег глубиной сантиметров двадцать, и расчищать дорожки приходилось почти каждый день. Небо временами прояснялось, но быстро снова затягивалось тучами в преддверии нового снегопада.
София решила ехать на Рождество домой, к родителям. Беньямин попытался уговорить ее остаться на острове. Он рассказал о прошлогоднем Рождестве, когда персоналу дали четыре свободных дня и все праздновали вместе.
Но она была непреклонна: поеду домой.
Сумерки только начинались, и посреди двора зажглась большая елка. Кто-то ходил вокруг, зажигая фонари и факелы. Было так красиво, что София затрепетала.
В громкоговорителе на стене зажужжало, потом послышался голос Мадлен, эхом отдающийся в пустом доме:
– Зайди в офис Франца. Немедленно!
Голос, как обычно, звучал нервно и серьезно, но София научилась воспринимать Мадлен с долей скепсиса. Ситуация никогда не бывала настолько серьезной, как та намекала.
София надела ботинки, зимнюю куртку и побрела по расчищенной дорожке к усадьбе нога за ногу – в основном чтобы позлить Мадлен, если та увидит ее из окна. Под ботинками скрипел снег. На небе виднелись сверкающие звезды и полная луна. Воздух был холодным и свежим, пахло дымом от каминов гостевых домиков. От столовой доносились другие замечательные ароматы: запах свежего хлеба, глинтвейна и запеченного окорока.
Когда она постучала в дверь офиса Освальда, оттуда вышла Мадлен с недовольным выражением лица и прижатым к губам пальцем. София смогла увидеть, что Освальд внутри разговаривает по телефону.