«Сурья Намаскар»[8] на ласковом горячем песочке сразу наполнила тело упругими, вибрирующими потоками блаженства. Стало жарко, и Серега переместился поближе к солнцезащитному грибку, в спасительную тень. Ему захотелось сделать комплекс пранаям в стиле цигун, дающий очень красивую энергетику.
Приседая и проглаживая пространство перед собой, йог почувствовал, как оно уплотняется и вибрирует под его ладонями, как собирается в тугую субстанцию, которая вдруг стала заметна невооруженному глазу. Вокруг ладоней образовалась энергетическая аура, похожая на марево, создаваемое над костром потоками горячего воздуха. А из пальцев рук исходили неяркие, но заметные лучи света. И когда Сергей выполнял медленные движения руками, в окружающем пространстве оставался светящийся «инверсионный след», подобно тому, что оставляет в небе быстро летящий самолет. Пространство размывалось, таяло от раскаленных, плавящих его лазеров и растекалось во все стороны.
Сквозь энергетическое марево просматривался какой-то другой, загадочный и текучий мир, в котором не было четких форм, а лишь бесконечное движение и перетекание… Времени там тоже не было, ибо все происходило в один-единственный момент, и вечность сквозила в этом вневременном коридоре.
С замиранием сердца Серега наблюдал эту магию, в буквальном смысле стекавшую с кончиков его пальцев. Почему-то он испытывал совершенно неземное удовольствие от таких простых и медленных движений. Он еще больше замедлился, стараясь максимально плавно выписывать прямые и кривые линии в воздухе перед собой. Дыхание тоже стало очень ровным, едва заметным. Порой Серега не понимал, дышит он или нет, и что есть дыхание, и что есть отсутствие дыхания…
Отточенно и отрешенно выполняя финальное движение, йог сформулировал происходящее: «Наверное, так художник рисует свою лучшую картину, самое лучшее творение, ради которого он и пришел в этот мир. Так он выражает себя, облекая вечную Пустоту во временную форму, которая, несмотря на свою зыбкую красоту, есть ни что иное, как та же самая изначальная Пустота…»
Сергей осознал, что во время творения этого Чуда (назвать это йоговскими упражнениями язык не поворачивался) его практически не было. А было что-то грандиозное, но в то же время самое простое и естественное, что только может быть. И оно текло через Серегу, как сквозь пустой сверхпроводник. Он был в Потоке, и Он был Потоком, и таким образом Пустота проявлялась в этом мире через его форму.