Как уже отмечалось, сам Андрей Иванович был малограмотным. Малограмотными были и его дети. Старшая дочь его Фортуната в школу не ходила ни одного дня. Недолго учились и сыновья Андрея Ивановича – Иван (Ясь) и Андрей.
Что же касается самой младшей дочери Стефании, то она училась всего одну зиму в польской школе в деревне Гальеши. Во второй класс её туда Андрей Иванович не пустил, так как надо было помогать по хозяйству: пасти гусей, кормить свиней и пр.
Конечно же, картофеля, хлеба, мяса и молока в доме было с избытком, но не хлебом единым жив человек. А вот с этим-то и были проблемы. Андрей Иванович был скуповат и копил деньги на строительство нового дома и обширных хозяйственных построек, так что о сладостях, не говоря уже о фабричных игрушках, его детям приходилось только мечтать.
Белые булки, конфеты, печенья – только по праздникам. Да и чай с сахаром, по словам Стефании Андреевны, пили далеко не каждый день. Исключение было сделано только для Фортунаты Стефановны, которая жаловалась на боли в желудке и есть чёрный хлеб и сало не могла. Однако умерла она в середине 1930-х гг., как это часто бывает совсем от другой болезни, от заражения крови.
А началось всё с того, что от постоянного ношения грубых суконных чулок, на ноге у неё образовалась небольшая мозоль (или волосник по-народному), а затем небольшая ранка. Для лечения заболевания были использованы все народные средства, но ничего не помогло. Нога распухла и покраснела, пришлось в конце-концов обратиться к врачу и тот предложил ампутировать ногу. Однако Фортуната Стефановна отказалась и возвратилась домой. Кто-то посоветовал ей распарить ногу в бане и растереть керосином. Так и поступили.
И действительно опухоль сразу же исчезла. Обрадованная этим, Фортуната Стефановна даже заявила: «ну дети, буду жить!». Однако радость её оказалась преждевременной и уже к утру у неё резко поднялась температура, началось общее заражение крови и она умерла. Похоронили её на Матешском католическом кладбище под берёзой.
Так Андрей Иванович в одночасье оказался вдовцом. Сыновья к этому времени уже выросли, и, надо прямо сказать, доставляли они ему мало радости. Старший Иван (Ян, Яська) был очень азартен, незаметно для себя превратился в заядлого картёжника и большую часть времени проводил в деревне у некоего Еремея, где играл в карты с деревенскими парнями. Зная его слабость, они договаривались между собой и обыгрывали его вчистую, вплоть до последних штанов.