1917: Вперед, Империя! - страница 34

- А по истории России вы до какого момента дошли?

- До воцарения Династии Романовых.

- Понятно. Кстати, сынок, ответь - а кто такой Помазанник Божий?

Мальчик серьезно на меня посмотрел и ответил:

- Это – ты.

Да, уж, устами младенца, как говорится…

- А если не брать меня персонально. Кто это вообще?

- Это Государь Император Всероссийский.

- Верно. А что по-твоему означает «Венчание на Царство»?

Георгий задумался на секунду, ища подвох в вопросе, затем ответил уже менее уверенно:

- Ну, это когда Наследник Престола становится Императором.

Качаю головой.

- Нет, сынок, не совсем. Например, твой папа стал Императором четыре месяца назад, а обряда Венчания на Царство и коронации еще не было. Так что это не одно и то же. Да, я - полновластный правитель России, но Венчание на Царство мне только предстоит. Но я не об этом хотел с тобой поговорить.

Мальчик пытливо смотрит на меня. А он реально повзрослел за эти месяцы. По взгляду никак не скажешь, что ему шесть лет. Удары судьбы не прошли даром, а общение с более взрослыми детьми ускорило и его собственное развитие. Впрочем, меньше чем через месяц ему исполнится семь. Целых семь лет. М-да.

Георгий граф Брасов, сын Михаила Романова

- Я хотел поговорить с тобой. И как отец с сыном, и как мужчина с мужчиной, и как Государь с графом. Пусть ты пока не приносил мне присягу верности, но полагаю, что я смею на нее рассчитывать, а, граф?

Георгий несколько озадачено на меня глянул, а затем склонил голову.

- Да, Государь.

Нет, ну что за умница! Отвечаю так же официально:

- Благодарю вас, граф.

А затем заговорил уже значительно мягче, однако отнюдь не как с ребенком.

- Сын, пришла пора взрослого разговора. Дети Императоров взрослеют быстро, и я уверен, что ты поймешь то, что я тебе сейчас собираюсь сказать. Да, Император – Помазанник Божий, ты верно это сказал. Он возвел меня на Престол Всероссийский, хотя я и не хотел этого. Человек предполагает, а Господь располагает. Так говорят. И это полностью относится ко мне. Я должен править и должен исполнять свой долг Государя до самого конца, вне зависимости от желаний и обстоятельств. Ты меня понимаешь?

- Да, папа. Но…

- Что?

- Но ведь дядя Ники отрекся от Престола. Выходит, он нарушил свой долг Государя?

Серьезно смотрю ему в глаза. Он взгляд не отводит, вопросительно, но твердо глядя на меня. Да, мальчик далеко пойдет.