«В то время как в Ставке и в Киеве вынашивались планы негласного давления на Николая II, “Прогрессивный блок” готовил публичную атаку на правительство Штюрмера – Протопопова», – отмечал В.С. Дякин[111]. Таким образом, в первой декаде ноября на царя оказывалось давление с двух сторон. Результатом этого давления стала отставка Б.В. Штюрмера, однако все остальное не изменилось, и никакого ответственного министерства царь не дал. В этой атмосфере оформился заговор против Г.Е. Распутина, непосредственным участником которого являлся великий князь Дмитрий Павлович. Но В.С. Дякин считал, что заговор не был составной частью общего плана действий, а являлся актом отчаяния представителей ближайшего окружения царя и убежденных реакционеров, надеявшихся таким путем укрепить пошатнувшийся трон монарха.
Заслуживает внимания и версия другого историка, А.Г. Слонимского, об инспирирующей роли в заговоре против Г.Е. Распутина великого князя Николая Михайловича, который выступал как лидер великокняжеской фронды. Автор основывается на дневниках самого Николая Михайловича, считавшего себя «инициатором совершенного»[112]. Но В.С. Дякин утверждал, что если Николай Михайлович мог при этом думать об ответственном министерстве, то Пуришкевич, убивая Г.Е. Распутина, рассчитывал скорее избежать необходимости такой уступки оппозиции[113].
Следующий этап великокняжеской фронды был связан со стремлением членов императорского дома смягчить участь Дмитрия Павловича. Однако все попытки воздействия на царя были вскоре им пресечены. Вслед за ссылкой Дмитрия в Персию был выслан в свое имение Николай Михайлович, отправлен из Петрограда Кирилл Владимирович. Во второй половине января уехал из столицы и Андрей Владимирович. Но попытки воздействовать на Николая II продолжались. После удаления Николая Михайловича главой семейной оппозиции стал Михаил Александрович, взявший на себя организацию еще одной аудиенции А.А. Клопова и передачу его писем царю. В них А.А. Клопов по согласованию с великим князем Михаилом Александровичем уговаривал Николая назначить князя Г.Е. Львова главой правительства. Однако и эти попытки воздействия на императора оказались безуспешными[114].
Данной точки зрения придерживались большинство историков, затрагивающих в своих трудах, написанных в 1970–1980-х гг. проблему взаимоотношений Николая II и великих князей перед Февральской революцией