Серый
Серый и Мрак рванули догонять Сталкера сразу, как только
Лара вернулась в дом: оказалось, что наблюдать за тем,
как бункерная дурочка потихоньку — думая, видимо, что никто
ее уловок не замечает — вытирает катящиеся
по щекам слезы, невыносимо.
Под уговоры Лары: «Ну, не расстраивайся! Вернешься
в Бункер, поговоришь с Вадимом. Скажешь, что Рэд согласен
тебя принять — если он даст разрешение. Без разрешения
Вадима ты никак не можешь остаться, понимаешь?..» парни
похватали с вешалки куртки и слиняли. Серый догадывался,
что сон Лара девчонке обеспечит, найдутся у мачехи нужные
травки.
Сталкер нашелся на заднем дворе — взялся разделывать
лосиную тушу. На Серого и Мрака посмотрел недовольно:
— Сказал же, нет! И не уговаривайте.
— Да почему? — Отец с сыном друг друга
стоили — Мрак глядел так же упрямо, как Сталкер.
И глазами, когда надо, сверкал не хуже.
— Ее ведь соплей перешибешь! Чего она такого может
натворить, если останется?
— А я не говорил, что может натворить.
— Сталкер отложил топор. Прислонился к козлам для
распилки дров, закурил. — Я говорю — с Вадей
нам собачиться не с руки, вот что. Думаешь, порадуется,
что мы его девку пригрели?
— Дак, мы ж ее не звали? Она ж
сама?
— А какая разница? Слышали ведь, что она сказала: Вадя
закрывает Бункер.
— Так это и ты говорил.
— Ну да. А она, видать, подслушала, как
мы терли.
— Между прочим, я бы от такой жизни тоже
сбёг, — вклинился Серый. — Десять лет безвылазно под
землей сидеть — это ж опухнуть можно!
Сталкер хмуро пожал плечами:
— Вадя сказал, что никак по-другому. Сказал, из-за холодов
у них генераторы меньше энергии вырабатывать стали. Старики
почти не мрут — они ж там, в Бункере,
живучие, — а молодняк подрастает, и все жрать хотят.
Вадя что-то там считал-считал и решил, что с нами ему
связываться — сплошной убыток. Товары для нас производи, лифт
включай, да еще территорию вокруг Бункера в порядке
держи. И на колючку вдоль забора напряжение подавай,
и снег расчищай, и лампы в прожекторах меняй...
Возни, говорит, много, а толку мало. Я, говорит, эту
электроэнергию лучше на свои оранжереи да крольчатни
пущу. Законверсируемся, говорит, внутри...
— Законсервируемся, — машинально поправил Серый.
— Ну, неважно; а через десять лет вылезем
да посмотрим, что тут. Если потеплело, так в обратку
отыграем. А если нет...