Она, абсолютно голая, лежала, пристегнутая ремнями
в гробовидном саркофаге из толстого стекла. Судя по всему, именно
саркофаг был причиной того, что все, находящееся снаружи было видно
как через слой жидкости. Зеленой жидкости.
Жидкости...
Жидкости!
Она полностью погружена в какую-то зеленую
дрянь!
Сердце резко подпрыгнуло и ухнуло вниз, Кристина
задергалась, пытаясь вскочить, всплыть, вырваться из этого "гроба",
пока он не стал гробом в буквальном смысле этого слова. Широкие
кожаные ремни надежно удержали ее, только водорослями
взметнулись и заколыхались многочисленные трубочки, присосавшиеся к
ее телу.
- А-а-а!!! - попыталась крикнуть Кристина и поняла,
что она мало того, что может кричать - она может еще и дышать этой
жидкостью. Поняла - и неожиданно успокоилась.
Абсурд ситуации превысил нормы.
Вместо того чтобы робко подходить к апостолу Петру,
поджариваться на сковородке или же просто приходить в себя в
реанимации, она прикована внутри стеклянного параллелепипеда, дышит
зеленой водой, да, к тому же, полностью обнаженна, что
позволяет увидеть или, вернее, не увидеть следов аварии. То есть,
абсолютно ничего: ни ожогов, ни ран, ни шрамов. Даже царапин и тех
нет! Более того: куда-то напрочь исчезла татуировка внизу живота,
изображавшая маленького симпатичного дракончика, скрывающего шрам
от аппендицита, появившийся в девяностых.
В чудеса отечественной медицины Кристина не верила.
В неизвестного дедушку из Эр-Рияда, внезапно нашедшего внучку и
потратившего уйму миллионов на то, чтобы восстановить ее
покалеченное тело - тоже. В магию, колдовство, волшебство и ты пы -
тем более.
Она дернулась еще раз, поняла, что ремни удерживают
ее по-прежнему, и расслабилась. Дышать пока возможно, наверняка
тот, кто замуровал ее в этой колбе-переростке, следит за своей
подопытной крысой и вскоре должен появиться.
Мысль о подопытной крысе не очень понравилась
Кристине, но, к сожалению, похоже было на то, что именно такая
судьба ей и уготована. Если, конечно, не предположить, что ее
похитили инопланетяне, но в них она верила еще меньше, чем в верных
мужей.
Кристина повернула голову на бок, но смогла
определить только то, что ее волосы отросли до попросту неприличной
длины - ишь, колышутся... - и, к тому же, потеряли краску,
вернувшись к своему естественному светло-каштановому оттенку.
Сквозь стекло же можно было увидеть и того меньше.