– Влить в меня тоже сто́ит хоть поганую каплю, – посоветовал я.
– Нет уж, – как отрезал он. – Никакого алкоголя до самого завтра. Да тебе что? Странгуляционная борозда заросла почти, позвоночник не лопнул и даже диски нимало не потрескались.
– Ишь какие ты учёные слова знаешь.
– А ты думал – по-простому балакаю, так уж и совсем невежда?
Он отправился за добычей и вскоре принес огромный кусок сотового мёда, что прямо-таки сочился тягучей сладостью, и фаянсовую кружку с изображением полосатого и мохноногого насекомого.
– Вот. Жуй, глотай и запивай. Тут всё полезное: и воск, и остатки этих… сорванных печатей. Крышечек, то есть. Пыльца прессованная.
– Грабим беззащитных тварей, – сказал я скорее для того, чтобы проверить, как двигается во рту язык. Похоже, я его нехило прокусил во время предсмертных судорог.
– Никакого воровства, – мигом среагировал Хельмут. – По договору. Оплаченный спецзаказ. Да и пчела ныне уродилась аж со шмеля величиной, а трудолюбивая какая! Трутни – и те не покладая крыл в этот сезон работали. Такую команду грех не потрясти.
– Ты так говоришь, будто они разумные.
– Как иначе-то? Ну, разве королева – она в самом деле только плодиться умеет, с тех пор как жало притупилось. Юные принцессы мирным путем отделяются, благо мы им место даём. Только наследование путем поединка, когда старая хозяйка совсем одряхлеет, – это, скажу тебе, всё равно полный кошмар.
– Читал я Метерлинка, – перебил я его. – И Фарба заодно. Про муравьев.
– Ага, так ты знаешь, наверное, что люди промышляли бортничеством, а в муравейники попросту ноги совали, когда ревматизм одолевал? Подлая штуковина – пчел из борти дымом выкуривать и мурашей давить. Вот уж точно подлая и преступная. А у муравьев до чего умно устроено!
– Коллективный разум, – кивнул я, одновременно жуя липучую жвачку сот. Молоко давно кончилось – мёд был жуть какой приторный, – однако просить добавки не хотелось. Что-то в нем снова было так. Цвет, наверное: слишком нежный, даже розоватый чуток.
– Разум? Ну да.
– И что мне в этих живых компьютерах?
– Куда лучше, чем изобретать хитрые железки. И зачем, когда нужное прямо в руки ему шло? Пчелы с самого начала были ради всеобщего знания сотворены. А мураши – чтобы с этим знанием управляться. Понимаешь…
Он забрал у меня кружку и плошку, но не унёс, а опустил на пол рядом со своим табуретом и продолжал разглагольствовать: