– Уж знаю. Но они вроде мышкуют или…
– До того мы стараемся их не доводить. С них довольно быть охраной и угрозой для двуногих.
Снова это «мы»; будто эти самые странники – некое тайное общество или братство. Почему бы это?
Марк догадался о моих мыслях и перевел беседу на Багира:
– Вот, я вижу, ваш собственный кот как раз такой. Сказывается древняя кровь. Первые в мире одомашненные коты, животные пустынь, были воинственны. Сейчас начинается возрождение, пересотворение породы. О селекционных сфинксах и даже о тех мутантах, которых привечают клубные селекционеры, я не говорю – у них таки скелет хрупкий, конституция слишком нежна для живого воплощения богини Баст.
– Вы, я вижу, имеете в жизни запросы. Как только денег вам, такому безработному, хватает.
– Да никак. Патенты приносят весьма хилую денежку, хотя последнее время доход стал постоянным. Еще по пути зарабатываю.
– Сдачей бутылок, – предположила я с ехидством.
– Пробовал. Нерационально, – ответил Марк со всей серьезностью. – Носить тяжело, сдавать хлопотно. Нет, я продавал свои руки, как цыган. Жил в основном за счет женщин.
– Звучит обнадеживающе, – фыркнула я, вспомнив прошлые его откровения.
– И за счет мужчин в равной мере, – продолжил он невозмутимо. – Сейчас они все как один неумехи; а я и слесарь, и столяр, и электрик, и даже электронщик, как помните. Нанимался и на сезонную работу – на уборку хмеля, черной смородины, работу в теплицах. Рыл колодцы. Это все, кстати, куда больше твердого оклада, но приходится сидеть на одном месте несколько дней, иногда неделю или две, а это не в моих правилах. Понимаете… – он замялся. – Меня почему-то не хотят воспринять как простого наемника. Женщины легко присваивают то, что им не принадлежит, и становятся рабынями своего хотения.
– Ох, вы меня пугаете.
– Неужели правда?
– Нет, конечно: то был риторический возглас. Я, к счастью, в том возрасте, когда ямочки на щеках бескомпромиссно превращаются в морщинки, а иллюзии – в их отсутствие.
– Разве то, что внутри вас, состарилось?
– А вы не охотник за душами, часом? – ответила я вопросом на вопрос.
– Да. Но я их не забираю, а только открываю, как бутон цветка, – ответил Марк. – Помните? Ставлю, как драгоценный камень.
В воздухе повисла долгая пауза. Мы оба дружно ее держали, пока не надорвались.