И вот семеро плечистых, голодных, готовых на все парней двинулись к балагану.
После парада борцов арбитр встречи обратился к публике: «А теперь, уважаемые, любой сильный человек может попытать счастье в борьбе с нашими силачами. Победителю – приз!!!»
Николаевский и Засс поднялись со своих мест и двинулись к арене. Сергей громким басом возвестил:
– Мы с товарищем принимаем вызов. Готовы бороться с любыми бойцами.
По залу прокатился сдержанный смешок. Уж больно комичная была пара – гигант Николаевский и маленький, с виду щуплый Засс. Арбитр, определив настроение публики, решил превратить этот вызов в шутливую сценку. – А ваш товарищ не боится быть раздавленным кем-нибудь из наших великанов? – обратился он к Николаевскому.
– Нет, – коротко бросил Сергей.
– Но при его росте и весе это будет игра в кошки-мышки, – не унимался арбитр. – Какая кошка вам предпочтительнее? – обратился он к Шуре, обводя рукой строй бойцов.
Цирк хохотал: «Давай, малыш, не тушуйся! Не съедят тебя. А съедят – не беда». Шура отовсюду слышал язвительные, насмешливые выкрики.
– Мне все равно, – ответил он арбитру спокойно. Это спокойствие, видимо, насторожило судью.
– Не откажите назвать ваши фамилии, – обратился он к Николаевскому и Зассу.
– Мы будем драться инкогнито – господин Икс и Игрек.
Цирк замолк. А арбитр почему-то вдруг пришел в хорошее настроение.
– Вы, очевидно, знаменитые бойцы из какого-то близлежащего кишлака, – сказал он громко. – И вам, конечно, стыдно будет проиграть под своими настоящими именами.
Под тентом опять прокатился смех. Сергей начал злиться.
– Ну, так будет бой или будем разговаривать? – Тон гиганта не сулил ничего доброго. Арбитр засуетился.
– Конечно, конечно, сейчас начинаем. Вот ваш противник, – сказал он Шуре, подводя его к огромному толстому детине.
Противник был килограммов на 50 тяжелее Шуры (после схватки он выяснил, что разница в весе составляла 48 килограммов). На успех надеяться позволял только толстый слой жира, покрывавший мышцы соперника. Шура решил измотать этого ожиревшего парня, сбить ему дыхание, а потом бросить на ковер.
И началось то, что арбитр заранее назвал игрой в кошки-мышки. Шура бегал по ковру, нырял между ног гиганта, набрасывался на него и тут же отпускал. Всеми силами он стремился избежать захвата огромных рук, заставить противника делать как можно больше лишних движений. Когда он увидел, что тот уже устал, пошел сам в атаку.